Любимцы Богини

Прогноз на улучшение погоды подтверждало и появление американского патрульного самолета «Орион». Он прилетал откуда-то с кормы и на бреющем полете, с разрывающим барабанные перепонки свистом реактивных турбин проносился над рубкой, сбрасывая впереди по курсу подводной лодки гидроакустические буи. Находящиеся в рубке и на мостике подводники без труда могли разглядеть надписи на фюзеляже и крыльях, а в кабине самолета чернокожего пилота, улыбающегося и показывающего неприличные жесты. «Орион» быстро исчезал вдали, чтобы через какой-то промежуток времени вновь нарисоваться с кормы.

Василий перекуривал в рубке после ужина, когда самолет появился в очередной раз. Услышав приближающийся гул самолета, он поднял голову вверх. Уже стемнело. С оглушительным ревом, как огромная черная хищная птица, самолет накрыл подводную лодку и, мелькая проблесковыми маячками, ушел вперед. Заложило уши. Василий напрягся. Чувство беспомощности и беззащитности на миг охватило его. А что еще можно чувствовать в этот момент, когда знаешь, что на тебя нацелено больше десятка ракет, торпед и авиабомб. В голове мелькнула мысль о том, что может быть, его дед, в окопах Сталинграда, и отец, под американскими бомбами в Корейскую войну, переживали то же, что и он сейчас.

Докурив сигарету, Василий решил спуститься вниз, но задержался, услышав показавшийся ему интересным разговор на мостике между Хорольским и вахтенным офицером Тимченко.

– Товарищ командир, я про летчика. Черный, а еще пытается над нами издеваться. Видели, что он показывает!

– Александр Иванович! Это только в наших газетах негры униженные и оскорбленные. На самом деле, есть не только белый, но и черный национализм. Во время войны во Вьетнаме самыми беспощадными и жестокими были американские военные с темной кожей. Чему здесь удивляться? Давайте лучше заставим их поработать. Уже два часа темно как у этого негра в заднице, а «Орион» выходит точно на нас. Притом, что не зафиксировано ни одного сигнала работы радиолокационной станции. Как он это делает?

– По ходовым огням, товарищ командир!

– Правильно! Внизу! Выключить ходовые огни. Запретить выход наверх до команды.

Хорольский перегнулся через мостик:

– Кто там есть? Прикройте люк!

Василий выполнил приказание. Уткнувшись в иллюминатор ходовой рубки, он с интересом стал ожидать появления самолета. На мостике также готовились к его встрече.

– Товарищ командир, он нас облетал с интервалом тридцать минут! Осталось всего пять минут, – сообщил командиру Тимченко.

В назначенное время самолет над подводной лодкой не появился. Но слабый гул его двигателей был слышен где-то вдали от нее.

Бобылев не стал ожидать результата дальнейшего развития событий. Спросив разрешения, спустился вниз, аккуратно прикрыв за собой люк. Потом ему рассказали, что радиометристы так и не зафиксировали работу радиолокационной станции AN/APS-80. Самолет улетел, не обнаружив подводной лодки. И у вероятного противника бывают неисправности техники!

Работа с «Академиком» закончилась, и К-30 должна скрытно покинуть район. Командир обязан был принять единственно правильное решение. Какое? Подводная лодка, как волк красными флажками, обложена тремя рядами плотно разбросанных по незримым дугам окружностей различного радиуса, гидроакустическими буями. Нечего и думать незаметно пройти все три противолодочных барьера. Противник будет вести подводную лодку ровно столько времени, сколько ему нужно. Ловушка захлопнулась. Но выход есть. Едва самолет исчез из поля видимости, как лодка нырнула в глубину. Не всплывая трое суток, на минимальной инверсионной скорости, когда подводная лодка едва слушается рулей, соблюдая режим «Тишина», К-30 ходила по периметру замкнутого прямоугольника внутри устроенной противником западни. На четвертые сутки акустики доложили, что сигналы работающих в активном режиме буев стихли. Это значит, что у них разрядились источники питания. Командир дал приказ следовать по плану. После проверки отсутствия слежения всплыли на сеанс связи. Горизонт был чист. Приборы не обнаружили работу радиолокационной станции самолета. Оторвались!