Любимцы фортуны

Она была возмущена, но в глазах ее стояли слезы. До этого момента Минни ни разу не видела, чтобы Каролин принимала что-то близко к сердцу.

— Да, да, это и твой дом, — сказал Дьюк на тон тише. Похоже, его тоже поразила реакция любовницы. Он уже привык к тому, что Каролин борется с ним за каждую мелочь, и любовался ею, когда она была в гневе. Позднее, в постели, он всегда мог доказать ей, кто из них хозяин, а потому частенько уступал ее капризам. Подобное противостояние стало частью их сексуальной жизни. Однако сегодня Каролин казалась ранимой и несчастной.

— Это и твой дом тоже, — примирительно сказал Дьюк. — Но ведь не ты выложила кругленькую сумму за итальянскую кровать.

— Шезлонг, — тихо поправила Минни.

Дьюк раздраженно глянул на нее.

— Мне не нравится, что твои друзья ведут себя так, словно все в этом доме принадлежит им. И еще больше мне не нравится, что здесь постоянно болтается твой черномазый дружок.

Каролин неожиданно улыбнулась той же самой загадочной нежной улыбкой, которая некоторое время назад так обеспокоила Пита. Происходило нечто странное и совершенно новое.

Дьюк взял руку любовницы, словно решив прекратить конфликт.

— Ты все поняла, милая? — спросил он почти ласково, сжав ее пальцы.

— Хорошо, — кивнула Каролин и снова загадочно улыбнулась. — Я попрошу его больше не приходить в наш дом, обещаю. — Она обернулась к Минни: — Простите за сломанную кровать.

— Шезлонг! — в один голос воскликнули Пит и Лори.

— Да какая разница? — откликнулась Каролин.

Минни вошла в гостиную в сопровождении семьи и с умилением уставилась на подарки от Лори и Пита, загромоздившие стол.

Она все еще была под впечатлением от того, что произошло в столовой. Последние недели Минни все больше и больше уверялась в том, что Дьюк завел себе новую пассию. Об этом говорили его долгие отлучки и невнятные оправдания. К тому же Дьюк все чаще возмущался поведением любовницы, как если бы она внезапно стала его раздражать. А на прошлой неделе произошло совершенно неожиданное: Дьюк тайком пробрался в спальню жены — впервые с того момента, как Каролин пересекла порог Хэнкок-Парка.

Минни приняла его без единого протеста, без вопросов. После секса он осторожно гладил ее лицо, лежа рядом. Она уже успела позабыть, как это бывает. Минни никогда не понимала причин жестокости мужа, но его неожиданная нежность показалась ей еще более странной и необъяснимой.

Она приняла его, потому что считала это своим долгом, невзирая на обиды и боль сердца. Дьюк выходил из ее спальни победителем, в глубине души понимая, что снова проиграл. Жена одержала над ним моральную победу, и он снова казался себе недостойным ее терпения.

Они оба знали, что их брак выдержит все. Как бы холодна ни была Минни, как бы груб ни бывал Дьюк, они останутся вместе до того ужасного момента, пока смерть не заберет одного из них в царство небытия. Их брак был их крепостью и их тюрьмой.

Минни была так уверена, что отношения Дьюка и Каролин дали трещину, что почти не сомневалась в их скором разрыве. Однако сегодняшняя странная улыбка Каролин, трогательная нежность Дьюка настораживали и пугали. Всего пару часов назад, незадолго до ужина, Дьюк позвал Минни к себе и протянул коробочку с крохотным колечком, элегантным до безумия. Он даже сам надел кольцо ей на палец, почти со смущением и робостью, пользуясь тем, что Каролин нет рядом.

— С днем рождения, Минни, — прошептал он и осторожно коснулся губами ее щеки.

Теперь коробочка с кольцом ждала ее в спальне, и эта мысль согревала сердце Минни.

Развернув все подарки и обняв детей, Минни вернулась в столовую и вновь села за стол. Прислуга как раз подала кофе и коньяк.

Каролин привлекла в себе внимание, постучав ложечкой по бокалу. Похоже, она собиралась произнести тост.

— Теперь, когда вся семья снова в сборе, я должна поделиться с вами чудесной новостью.

Она поднялась со своего места, глаза пылали, лицо казалось странно счастливым. Сегодня Каролин надела уютный белый свитер и простые белые джинсы, что было совершенно не в ее стиле.

Едва она заговорила, Минни почувствовала неожиданную волну страха. Она заметила, как Пит впился взглядом в лицо Каролин, а Лори принялась напряженно теребить салфетку.

— Я безмерно благодарна вам всем за ваше гостеприимство. Здесь я чувствую себя как дома, дорогие мои близкие!

— Ради Христа! — хрипло воскликнул Пит, чувствуя отвращение к подобному ханжеству. Однако суровый взгляд отца остановил его от дальнейших высказываний.

— Я понимаю, что для вас мое присутствие в этом доме порой неприятно. Я понимаю, правда. — Каролин одарила улыбкой Минни, которую затошнило от дурного предчувствия. — Но мне хочется, чтобы вы знали: я горжусь быть частью вашей семьи.

— Прошу прощения. — Пит встал. — Боюсь, мне придется пройти в уборную. Меня вот-вот стошнит.

Лори, напуганная происходящей на ее глазах стычкой, ударилась в слезы.

— Либо немедленно заткнись, Питер, либо проваливай из-за стола, — грубо сказал Дьюк. Он тоже встал, на целую голову возвышаясь над сыном, и уставился на него тяжелым взглядом.