Любимые забавы папы Карло

– Что же теперь будет, – воскликнула Полина, – ведь такого крошку никак нельзя наказывать по закону?

Павел хмуро кивнул:

– Верно. Это очень большая проблема. Обычно детей, совершивших противоправные поступки, консультирует психиатр, а потом ребенка отдают в спецшколу, где малолетним преступником занимаются специально обученные преподаватели. Но Юре-то еще даже не исполнилось и семи лет! И потом…

Смайкин замолчал.

– Что еще? – воскликнула Полина.

– Юру вернут родителям, – пояснил Паша, – он слишком мал, чтобы нести ответственность за свои поступки, только Володя не хочет видеть сына.

– Катастрофа, – прошептала Полина.

Павел пожал плечами.

– Может, он и прав? Если мальчик совершил одно преступление, значит, он порочен и никак не может принимать участие в эксперименте. Теперь Юра опасен и для Миши с Петей. Мы не можем рисковать делом всей жизни из-за одного поганца. Сегодня Владимир принял решение, Юра будет отдан в детдом, где его станут воспитывать в строгости, чтобы искоренить в нем всякие криминальные наклонности. Вере запретят общение со старшим сыном.

Полина похолодела.

– Нельзя же думать только о будущих поколениях, – вырвалось у нее, – Вера не вынесет разлуки с малышом.

– Он убийца, – напомнил Павел.

– Он маленький ребенок, – вскипела Полина, – плохо понимающий последствия своих поступков.

– Не ожидал от тебя такой реакции, – с укоризной воскликнул муж, – это не государственный подход, а мещанство.

Глава 19

– Что же случилось потом? – в нетерпении воскликнула я, видя, как Полина Михайловна аккуратно вытаскивает из пачки новый бумажный платок.

Старушка вздохнула:

– А ничего хорошего! Мы с Верой более никогда не говорили на эту тему. Я тщательно следила, чтобы случайно не обронить в разговоре имена «Юра» и «Аня», а Вера никогда не вспоминала ни старшего сына, ни дочь.

Примерно через полгода после описываемых событий Павел, придя домой, сообщил:

– Юра умер.

Полина отшатнулась от мужа.

– От чего?

– От дифтерита, – коротко ответил супруг.

Поля хотела было расспросить мужа подробнее, но тот быстро сказал:

– Никаких подробностей я не знаю. Юра умер до приезда родителей.

Полина проплакала до вечера, она не знала, как следует теперь разговаривать с Верой, и с огромным трудом заставила себя пойти к подруге.

Попова встретила Смайкину как ни в чем не бывало, она не плакала, не причитала, общалась с Полиной спокойно, и последняя ушла домой в глубоком удивлении. Ну разве можно быть столь равнодушной, узнав о кончине ребенка? Впрочем, ночью ей в голову пришла совсем уж дикая мысль. Вдруг Вере не сообщили о произошедшем несчастье?

Бежали годы. Единственной случившейся радостью для сотрудников лаборатории было рождение у Лены Ивановой еще одной девочки. Но счастье матери оказалось недолгим. Едва вторая дочь, тоже названная диковинным именем Кибелла, научилась сидеть, как первая, Кирстанаида, погибла. Косвенно в гибели дочери был виноват отец. Григорий, успевший к тому времени сделать неплохую карьеру на военном поприще, искренне любил девочку. В один из своих редких выходных дней он взял Станю, так звали старшую дочь дома, и пошел с ней в зоопарк. По дороге она захотела мороженое, отец купил эскимо и велел:

– Ешь аккуратно.

Станя засмеялась:

– Проглочу все сразу.

– Не безобразничай, – рассердился отец, – а то отшлепаю.

– А я убегу, – захихикала Станя.

– Иди сюда, – погрозил ей пальцем папа.

Но непослушная девочка побежала от него по тротуару с криком:

– Догони!

– Немедленно вернись! – заорал военный.

– Не догонишь, не догонишь, – стала приплясывать расшалившаяся девочка. Потом она повернулась лицом к папе и, продолжая пятиться, запела: – Надо спортом заниматься, чтобы в догонялки играться.

Кривляясь, Станя не заметила, что пешеходная часть улицы закончилась, и выбежала, все так же спиной вперед, на мостовую. В эту минуту из-за угла вылетел грузовик. Григорий не успел ничего предпринять.

После случившегося несчастья Лена осела дома, она ни на секунду не отпускала от себя младшую девочку. Но при всем при том Елена оставалась исследователем, и Кибеллу она воспитывала с удвоенным тщанием.

А Полина все чаще думала о том, что, наверное, бог все же существует на свете, и он против того, что делается в лаборатории.

Вскоре мальчики Поповой достигли подросткового возраста, и стало понятно, что они не соответствуют возложенным на них надеждам. Миша превратился в плохо обучаемого, угрюмого, вечно молчащего школьника, никаких задатков гениальности он не обнаруживал, в его дневнике косяком стояли одни двойки. Мальчик с огромным трудом преодолевал программу даже в младших классах, несмотря на то что мать занималась с ним постоянно. В третий класс мальчика не перевели. Вера взяла сыновей и отбыла на дачу.