Любимый грубиян

Девушку удивила и обрадовала ее реакция на известие. Она старалась не потерять голову из-за Дональда, но, судя по всему, была влюблена в него по-настоящему. Последнее время он был очень занят, писал не слишком часто. Но Джоанна всегда подчеркивала, что он должен считать себя свободным до тех пор, пока она не примет решение, помня об эгоизме своей несчастной матери и зная, что требовать слишком много — неразумно.

Когда брак ее родителей распался, преданность Джоанны без остатка досталась матери. Но со временем она поняла, что вина могла лежать на обеих сторонах. Ее мать, превосходная домохозяйка, ожидала в ответ такого же самопожертвования ради семейного очага от жизнерадостного и веселого мужчины. Она считала невозможным посмотреть сквозь пальцы на малейшую его оплошность и никогда ничего не прощала. Джоанна искренне печалилась о смерти матери, которую очень любила, но ей не хотелось во всем быть похожей на нее.

Стивен с проказливым видом стоял в открытой двери гостиной.

— Где мое письмо? — Джоанна огляделась по сторонам.

— Его взял Стивен, — сказала Мэнди, занятая рисованием.

Мальчик похлопал конвертом у себя за спиной.

— В какой руке, Джоанна?

— Не шали, Стивен. Ну, хорошо, э-э… в левой.

— Неправильно, — крикнул он, радостно подпрыгивая. — Если ты хочешь его получить, подойди и возьми. — Стивен повернулся и опрометью кинулся вон из дома, промчался через лужайку, перепрыгнул через канаву и, миновав живую изгородь, оказался в запретном фруктовом саду.

Поборов раздражение, Джоанна устремилась за ним. Стивен был большим озорником, но в этот момент она вряд ли была способна оценить его шутку. Любая задержка в получении драгоценного для нее письма только усиливала ее нетерпение завладеть им, а мальчишка мог уронить конверт в грязь или даже потерять его.

Преследуя проказливого племянника, девушка одним прыжком одолела канаву, но трава на другой ее стороне оказалась неожиданно скользкой. Пытаясь сохранить равновесие, Джоанна с треском вломилась в живую изгородь, споткнулась о кочку на другой стороне и покатилась по тропинке навстречу приближающемуся трактору.

Человек на тракторе опрыскивал фруктовые деревья; остановив машину, он закричал:

— Какого черта вы здесь делаете!

Джоанна почувствовала себя в глупейшем положении. Она поднялась на ноги, отряхивая испачканную юбку, щеки ее горели. Ни одна женщина не захотела бы предстать перед посторонним мужчиной в подобном виде, и она сразу же почувствовала неприязнь к незнакомцу.

Он был очень загорелым, с рыжими волосами. А его ярко-голубые глаза свирепо смотрели на нее сверху вниз, как будто она была червяком в одном из его мерзких яблок. Отвратительный представитель местного мужского населения!

— Я пыталась поймать своего племянника, — начала она, оглядываясь в поисках Стивена, который предусмотрительно спрятался.

— Надеюсь, вы понимаете, что вторглись в чужие владения?

— Прошу прощения. Стивен просто озорной ребенок. Этого больше не повторится.

— Да уж, лучше бы не надо. Мне не нравится, когда резвятся на моей территории. Предполагаю, что вы одна из новых арендаторов коттеджа «Розмарин». Что ж, в будущем держитесь подальше от моей собственности, и не будет никаких проблем.

— А вам не кажется, что вы поднимаете шум из-за пустяков? — поинтересовалась Джоанна, смело встречая устремленный на нее взгляд. — Мы не причинили вам никакого вреда.

— В наши дни люди считают, что могут делать на чужой территории все, что им вздумается, — снова вспылил мужчина. — Устраивать пикники, оставлять мусор, разбитые бутылки, продираться сквозь живую изгородь, ломать молодые деревья, воровать фрукты… У меня нет времени стоять здесь с вами. Я вас предупредил. — Он снова завел мотор, и трактор тронулся с места так резко, что девушка вынуждена была отскочить в сторону, чтобы не быть раздавленной.

Грубиян, подумала Джоанна. Противный, неотесанный, невежественный грубиян!

Она могла понять его выпад против вандализма. Действительно, могло привести в бешенство стремление посторонних людей превратить чужой сад в игровую площадку, и он имел полное право выгнать их. Но ему ничего не стоило сделать это в более вежливой форме. Если все местные жители таковы, то перспектива жить в окружении подобных соседей не воодушевляла.

Когда Джоанна вернулась в коттедж, Ева сидела в кресле-качалке и кормила из бутылочки Стефани. Мэнди все еще рисовала, а Стивен дипломатично не показывался на глаза. Но письмо лежало на стуле напротив входной двери.

— От Дональда, — перехватив вопросительный взгляд кузины, счастливым голосом сказала Джоанна, забыв о недавней стычке с грубияном в фруктовом саду.

С письмом в руке она поднялась по скрипучим ступеням в свою комнату, чтобы спокойно прочесть его.

Чтобы свести к минимуму домашнюю работу, решено было последний раз есть в шесть тридцать, а перед сном выпивать только чашку чая с печеньем.

Когда Ева, уложив малышку, спустилась вниз, Джоанна сидела за столом.