Любимый ястреб дома Аббаса

Неделя, сказал я себе, мысленно перебирая пункты списка. Неделя – и я найду мой сад.

– Анахита, – окликнул ее я уже с седла. – Как там звали того полководца, чьи воины принесли сюда вашу уникальную лозу?

– Красс, – сказала она, сморщив лоб. – Марк Красс.

И только подъезжая к дому я вдруг понял, какую глупость сделал.

Бихаф… как бы ни произносилось это странное название.

Отец Анахиты Адижер был одним из них.

Заргису была как-то связана с ними.

Это означает, что Адижер – да, возможно, и сама Анахита, – видели ее, говорили с ней.

Я чуть не поднял коня на дыбы, разворачивая его обратно. А потом начал говорить себе: ничего, я вернусь туда завтра или на той неделе. Ничего не случится за это время.

И чуть не засмеялся: как близко, как близко к цели!

Но ко мне по площади чуть не бегом двигался на длинных ногах Юкук:

– Я нашел родную деревню того самого человека с большим носом, – без всяких приветствий начал он. – И там выяснил, что этот, не оставляющий вашу женщину без внимания носатый… (тут Юкук произнес скороговоркой какое-то имя) – что он уже покойник.

Покойник, без промаха бьющий из лука, – это было, по крайней мере, интересно. Но дальше выяснилось нечто еще более занятное. Юкук, как уже было сказано, ездил в его родную деревню. А там живут вот эти самые, хорошо знакомые с учением бихафриди. Да что там, уцелевшие его приверженцы. И выяснилось, что мать носатого, узнав, что сын ее прямо на площади в мервской крепости нанес удар тем самым кинжалом в деревянной рукоятке и со словом «паиридезо» на устах нашел-таки свой сад, – надела праздничные одежды и умастила веки глаз ароматическим маслом. Но потом до нее дошли сведения, что он все-таки остался жив. И тогда она посыпала голову песком и расцарапала себе лицо. И с тех пор говорит всем, что сына у нее больше нет.

Что ж, мы уже знаем, где начиналась история убийц – и что колдун Хашим просто своровал идею у уничтоженных им людей, заодно поставив себе на службу двух-трех оставшихся в живых. А поскольку убийц требовалось много, то начал готовить их из числа потерявших вкус к жизни. Раненых, нищих… И понятно, что наш торговый дом по странному совпадению ему очень мешал: куда ни пойдешь, везде Маниахи. Больница, винный дом Адижера…

– Кстати, сер, – продолжал Юкук, – одной загадкой стало меньше: я все думал, зачем нужно было большую часть убийств совершать на глазах толпы народа? Сначала мне казалось, что это потому, что убийцу должен кто-то зарубить, чтобы он ничего не сказал. Но сейчас я вижу, что они должны по возможности становиться героями для своих, даже если речь о матери. Интересное, наверное, было учение, это самое бихафриди. А еще интереснее то, что с такой тайной армией можно держать в страхе целую страну… Да что там, несколько стран…

Мне оставалось только признать, что Юкук прав.

– А вот дальше совсем интересно, – покачал головой он. – Знаете, о каком убийстве идет речь в случае с нашим носатым? Том самом, которое произошло вон там, на ваших глазах? Совершенном этими, якобы дапирпатами, вашими соседями под стенкой? Одного убийцу зарубили на месте, а второго, носатого, как оказалось, схватили. Редкий случай, правда? Оказалось, что не случайно он редкий. Я потратил немало ваших дирхемов, чтобы добраться до него, – но, представьте, в тюрьме его уже не было, как мне сказали – он «исчез». А знаете, как выглядят тюрьмы, чуть не у нас под ногами, в мервской крепости? – Юкук сделал двумя руками плавное движение, как будто лаская очертания женской фигуры. – Земляной мешок. Вскарабкаться по этим сходящимся наверху стенам невозможно. Оттуда не «исчезают». Человека оттуда можно только достать. И это означает, первое, что у него очень серьезные друзья наверху. Второе: он не обычный убийца, чья дорога – прямо в рай, он важная в их компании личность. Видимо, в каких-то особых случаях один убийца делает свое дело, а другой – страхует, следит и сам себя резать не пытается. Третье: раз так, то убийство того воина здесь, в крепости, было важным. Я, кстати, не раз думал: а что, если только часть убийств – их реальная цель, а прочие – для отвода глаз? Плюс для тренировки? И, наконец, этот носатый сейчас убивает стрелами слишком болтливых, а до этого его видели в компании этой вашей женщины…

– Остановись, Юкук, – не без гордости сказал я. – Насчет серьезных друзей наверху уже все понятно. Я уже точно все знаю про Хашима, лишенного лица.

И я быстро пересказал свой утренний разговор. А потом достал свою добычу в виде списка на пергаменте:

– Как насчет этих садов?

Юкук изучал его недолго, шевеля губами: – Так, это не подходит, это тоже… А вот это – как же я не догадался раньше?

– Что такое, Юкук? Знакомый сад нашелся?

– А это даже и не сад, – сказал он задумчиво, тыкая пальцем в пергамент. – Это такой небольшой дворец. В пустыне. С очень хорошим садом. Девушка ваша ошиблась – он не продается. Это загородный дворец повелителя правоверных под Мервом. Я еще видел несколько таких под Дамаском.

– Дворец халифа? Здесь, в такой дали?