Любимый незнакомец

– «Элиот Несс не извинился за свой приказ, превративший Кингсбери-Ран в пепелище. На все вопросы репортеров он отвечал: “Мы открыли приюты по всему городу. Условия жизни в Кингсбери-Ран способствовали распространению болезней, нищеты и других зол, потворствовали совершению множества преступлений. На протяжении многих лет за жителями Кингсбери-Ран охотились отъявленные злодеи. Не обращая на это внимания, закрывая на это глаза, мы вовсе не проявляем сочувствия к обездоленным. Я служу в Кливленде директором по безопасности и потому обязан сделать город мирным и благонадежным. Именно этим я занимаюсь. И городские власти, и мои подчиненные приложат все усилия, чтобы помочь тем, кого вывезли из Кингсбери-Ран. Мы открыли в разных районах города места временного проживания и приюты, но в самом Кингсбери-Ран трущоб больше не будет”».

– Неплохое заявление, – рассудительно заметил Мэлоун.

– Мэра оно не впечатлило. И репортеров тоже, – ответил Элиот. И продолжал читать: – «На вопросы о последних жертвах Безумного Мясника директор Несс отвечал куда менее охотно. Когда его спросили, известны ли ему имена жертв, обнаруженных 16 августа, и удалось ли установить личность убийцы, Несс промолчал. Количество жертв Мясника достигло двенадцати. Кажется, что его наводящим ужас преступлениям не будет конца».

– Нет, на самом-то деле все даже надеются, что убийствам не будет конца. Если Мясника удастся остановить, жизнь станет ужасно скучной, – заметил Мэлоун.

Элиот только качнул головой и продолжил:

– «Личность мужчины, погибшего в результате пожара и обнаруженного после ночного рейда на трущобы в Кингсбери-Ран, до сих пор не установлена. На шее у него висел медальон со святым Христофором. Полицейские предполагают, что это бродяга, решивший заночевать в Кливленде и нашедший приют в Кингсбери-Ран. Власти пока не сообщают других подробностей о происшествии».

Несс отложил газету и взялся за яичницу, которую поставила перед ним Маргарет.

– Он не носил этот медальон, – проговорил он после того, как Маргарет вышла из кухни. – Коулз считает, что его им задушили.

– Думаешь, это Суини? – осторожно спросил Мэлоун.

– Тело обгорело так, что опознать его невозможно. Идентифицировать останки можно только по медальону и по зубам… но мы пока не нашли запись зубной формулы Суини. Может, вообще не найдем. Фрэнсис Суини любил оказывать услуги в обмен на другие услуги. Но да, Мэлоун, мне кажется, это он. Кто-то до него добрался.

Они не стали обсуждать, кто конкретно мог добраться до Суини. Какое-то время они просто молча жевали.

– Первым делом мы сунулись в клинику Суини, ее показал нам О’Ши, как и обещал. Оказалось, что это хибарка из жести и старых покрышек неподалеку от спуска в конце Игл-стрит. Там почти ничего не было. Только спиртное. Бинты. И еще запертая на ключ шкатулка с какими-то препаратами и порошками. Тело нашли только на следующий день, когда удалось погасить пожар, в другом конце Кингсбери-ран, возле груды покрышек.

– Пожар устроил тот, кто убил Суини, – подытожил Мэлоун.

– Ну да. Скорее всего. Мы ничего не поджигали, хотя нас и винят во всем. Как раз когда мы всех разогнали, послышались крики, что трущобы горят. Я был уверен, что огонь развел Суини, думал, он решил замести следы. – Несс смолк и пожал плечами. – Но это был кто-то другой. Теперь Кингсбери-Ран больше нет… и я об этом совсем не жалею.

– Родню Суини оповестили? – не скрывая сарказма, спросил Мэлоун.

Несс фыркнул:

– Вроде того.

Мэлоун вопросительно поднял брови.

– Не думаю, что конгрессмен сунется в газеты. Кажется, вся семья на самом деле надеется, что этот труп и есть Фрэнк Суини. Но сотрудникам правоохранительных органов нельзя распускать языки. Нам всем сделали строгое внушение. Никаких разговоров с прессой. Никаких догадок и мыслей вслух. И этот приказ издал не я.

– А на Мид-авеню ты что-нибудь обнаружил? Хоть что-то, что могло бы связать жертвы Мясника с моргом для бедноты?

– Нет. Но Раус подтвердил, что Суини там раньше подрабатывал. Он прекрасно знал это место. А где лучше всего расправляться с трупами? Конечно, в морге. Накачивал он их в другом месте, но убивал там, а потом смывал все следы в канализацию, вместе с кровью тысяч других мертвецов, и раскидывал по городу их тела. Не знаю, где он хранил останки той женщины в покрывале. Ты сказал, ее звали Нетти. Мы получили отчет. Она умерла от естественных причин. И, в отличие от других своих жертв, ее он расчленил уже после смерти.

– Зачем? – Мэлоун мотнул головой. Вряд ли он рассчитывал, что Несс сумеет ответить на этот вопрос.

– Да черт его знает. Но я думаю, это была одна из его подсказок. Он хотел, чтобы мы догадались, где он их убивал.

– И где он собирался убить Дани. Он спросил у нее, вернусь ли я, узнав, что она мертва.

– Смерть Дани была бы его местью тебе, Майк.

– И ей самой. Дани помогла нам его отыскать. – Он помолчал, не желая продолжать, но в то же время зная, что должен. – Она подтвердила, что он был там, Элиот. Он ей признался. Это прямое доказательство.