Любимый незнакомец

– Ты хочешь, чтобы я назвал газетчикам имя Дани? И потащил ее в суд? Отдал на растерзание прессе?

– Для начала тебе придется убить меня, – ответил Мэлоун. Он не пожертвует Дани, чтобы добраться до Суини. Да, в некоторых вещах он ничем не отличается от прожженных политиканов.

– Так я и знал, – с усталой улыбкой произнес Элиот.

– Но тебе придется ждать своей очереди, потому что желающих меня убить нынче прибавилось. Я уверен, что Айри теперь питает ко мне, а заодно и к тебе самые недобрые чувства, – продолжил Мэлоун. – А вообще, властям нужно, чтобы все поскорее забылось. И уж поверь, они это устроят. Очень скоро о Мяснике перестанут судачить. И никто не узнает правды.

– Ну да, – кивнул Несс. – Так все и будет.

– Значит, конец? И ты будешь молчать?

– Ага. – Несс понурился. – И Коулз тоже. Дело закрыто. Если только… это и правда труп Суини.

– Но тебе от этой истории уже не отделаться, – заметил Мэлоун. Эта мысль не давала ему покоя.

– Именно. Я так и останусь человеком, который засадил Аль Капоне, но не сумел засадить Мясника из Кингсбери-Ран.

– Хотя ты его нашел.

– Хотя его кто-то нашел.

В кухне показалась Маргарет, и мужчины замолчали. Она подлила им кофе, похлопотала вокруг них и снова исчезла.

– А у тебя какие планы, Мэлоун? – Несс решительно сложил газету и сменил тему.

– Я подумываю усыновить мелкого пакостника по кличке Чарли.

– Неужели?

– Ну да. И парочку старых дам в придачу. И Маргарет. Пожалуй, фамилию я тоже сменю. У Майкла Мэлоуна слишком бурное прошлое.

– Может, выберешь что-то восточноевропейское? Например… Майкл Кос? – Несс широко улыбнулся.

– Да, может.

– Вот только к этой фамилии прилагается кольцо. И ателье.

– Честно говоря, я всю жизнь хотел научиться шить.

Несс расхохотался и подобрал с тарелки остатки яичницы.

– Если с портновским делом не выгорит… приходи работать ко мне.

– Нет уж. В этот раз у нас с тобой все пошло наперекосяк, – огрызнулся Майкл.

– Наперекосяк? Ты о чем это? – Элиот отхлебнул кофе и взглянул на Мэлоуна. – А мне кажется, ты меня благодарить должен.

– Ну да, – буркнул Мэлоун. – Наверное, должен.

– Вот именно. И я не забуду об этом.

* * *

Он снова притаился у дверей в ее комнату, как делал уже много раз за последние дни. Доктор Петерка, несколько раз заходивший проведать Дани после того, как ее привезли домой, сказал, что ей нужно много пить и отдыхать, и теперь она получала в достатке покой и воду. Раусы тоже справлялись о ней. Согласно официальной версии, Дани случайно оказалась запертой в холодной комнате морга. Мэлоун знал, что и Рауса, и Петерку долго допрашивали, но занимался этим Несс, а когда они звонили узнать, как дела у больной, имя Суини ни разу не упоминалось. Мэлоун был в этом уверен, потому что с тех пор, как нашел Дани в морге, он старался от нее не отходить.

Тетушки тоже заходили ее проведать, но Дани терпеливо сносила и их встревоженное квохтанье, и постоянное присутствие Майкла. Она рассказала им с Элиотом обо всем, что случилось, когда Фрэнсис Суини пришел в морг на Мид-авеню, подробно передала все слова, все события того вечера.

И все же слишком многое еще не было сказано. Но он ждал, пока уляжется ужас. Его чувства требовали покоя и уединения.

– Майкл? – окликнула Дани.

Он просунул голову в дверь:

– Можно мне войти?

– Да.

Он закрыл за собой дверь и встал у кровати. Она сидела, прислонясь к изголовью, и казалась очень красивой. Здоровой и отдохнувшей. Лицо ее было чисто вымыто, волосы свободно рассыпались по плечам. На ней была свежая ночная рубашка. На столике у кровати стояли графин и стакан с водой.

– Как вы себя чувствуете? – спросил он. За последние несколько дней этот вопрос ей задали бесчисленное количество раз. Должно быть, она страшно устала на него отвечать, но все равно ответила, желая его успокоить:

– Мне до ужаса скучно.

Он чуть улыбнулся ей, но сердце у него сжалось.

– Вам когда-нибудь в жизни бывало скучно?

– Нет. У меня на это не было времени.

– Так я и знал.

– Майкл, я больше не останусь в постели. Завтра мне нужно вернуться к обычной жизни.

– Хорошо, – тихо сказал он и кивнул ей. Прикусил губу, взглянул на ее стакан с водой, а потом взял его со столика и залпом выпил.

Перед тем как лечь спать, Ленка налила в графин и в стакан свежей воды. Он снова наполнил стакан, поставил его на место, сунул руки в карманы.

– Майкл? Вы хотели со мной поговорить?

Он кашлянул, прочищая горло. Они много говорили о Мяснике и о том, что ей пришлось пережить. Об обгоревших останках, которые Элиот считал останками Фрэнка Суини. Но о том, что будет дальше, речи еще не было.

– Можно мне… чуть-чуть за вас подержаться? Когда вы проснетесь, меня здесь не будет, обещаю.

Он пытался говорить легким, непринужденным тоном, но, когда поднял глаза на Дани, она покачала головой:

– Нет, – сказала она.

– Нет?

– Нет, нельзя. Если я снова позволю вам коснуться меня, Майкл Мэлоун, вам придется быть рядом со мной, когда я проснусь. И на следующий день тоже. И каждый день после этого.

Он кивнул, не сводя с нее глаз:

– Ладно, Дани.