Любимый незнакомец

– Чего ради ты копаешься в мусоре посреди Кингсбери-Ран, а, Мэлоун? – спросил Дарби О’Ши и осторожно приблизился, склонив голову вбок. – Что ты там хочешь найти?

– Куда ты запропастился, О’Ши? – Предрассветный воздух уже полнился пением птиц, на углу улицы трещал фонарь. В животе у Дарби О’Ши забурчало. – Я не видел тебя с тех пор, как мы нашли Дани, – продолжил Мэлоун. – Несс сказал, ты слинял от него во время рейда. Я подумал, вдруг с тобой что-то случилось. – Ничего такого он не подумал. Дарби О’Ши был мастером исчезать. И вновь появляться. И Мэлоун о нем не переживал.

– Я был поблизости. Выжидал. Сам понимаешь. – Дарби пожал плечами. – Хотел зайти ее повидать. Но я знаю, что мне там никто не обрадуется.

– А теперь все же решился зайти? – насмешливо поинтересовался Мэлоун. – Что-то ты рано. Или, наоборот, поздно.

– Кто бы говорил, – парировал Дарби. – Не мне рассказывать тебе, что есть вещи, которые можно делать только ночью. Ты сам знаешь. Я приметил тебя и решил… что просто передам ей привет.

– Идем со мной. Я приготовлю тебе завтрак, – предложил Мэлоун и сделал пару шагов в сторону дома. – Никто тебе и слова не скажет. И Дани будет рада тебя повидать, хоть днем, хоть ночью.

– Нет уж. Погоди. Передай ей от меня одну вещицу. Так лучше будет.

Мэлоун остановился, и Дарби О’Ши снова приблизился к нему. Поглядел по сторонам, словно проверяя, не следят ли за ними. Улицы были пустынны, но он все равно понизил голос до шепота:

– Не ищи больше доктора Фрэнка. Ты ведь этим там занимался, Мэлоун?

Мэлоун молча ждал продолжения, но сердце у него забилось быстрее.

– Он мертв, – объявил О’Ши так равнодушно, что его слова черкнули по воздуху будто бумажный самолетик и тихо приземлились на тротуар.

– С чего это ты так уверен?

– Когда его не нашли в этой его… клинике… я проверил в другом местечке.

– Где именно?

– Не помню точно. Ты ведь сам знаешь, как там все было. Хибары с виду все одинаковые, не отличить.

– М-м.

– Когда я его нашел, он был живой, – продолжал Дарби.

– Живой?

– Да. Он отключился. Храпел как медведь. И… в карманах у него лежало вот это. – Дарби полез в карман штанов и выудил стопку листочков, исписанных почерком Дани. – Я подумал, может, Дани хотела получить их назад. Это ведь ее?

– Да. Ее, – ответил Мэлоун. Он не отрываясь глядел на листки в руках Дарби.

О’Ши передал их ему, словно рад был от них избавиться.

– Зачем она это делает?

– Ты ведь знаешь, какая она… или нет? – спросил у него Мэлоун. Может, Дарби и правда не знает.

– Ты о том, что она трогает ткань… и читает по ней? – отвечал Дарби, неловко переминаясь с ноги на ногу. – Ну да, знаю. Она этим промышляла еще с тех пор, как была совсем крошкой.

Мэлоун повертел листочки в руках:

– У нее дар. И она пользуется им, чтобы дать имена безымянным покойникам, которых свозят к ней в морг. Говорит, это их надгробное слово. Она все записывает на случай, если за ними все же кто-то придет. Надеется, что так их сумеют отыскать, если что.

– Она заботится о них, – проговорил О’Ши.

– Да. Именно. – Мэлоун убрал листочки в карман. Он не знал, что с ними сделает Дани, но она точно рада будет получить их назад.

– Джордж тоже был точно таким. Никогда не забывал имен. Никогда никого не унижал. С ним я не чувствовал себя ничтожеством. Я ведь всегда был ничтожеством… вот только он обо мне заботился. – Дарби снова сунул руку в карман и на этот раз вытащил цепочку, с которой свисал медальон. – Это тоже для Дани. Передай ей от меня, ладно? Она отдала мне свой медальон со святым Христофором, тот, что я подарил ей после смерти ее родителей. Она боялась, что меня загубит Мясник. – Он фыркнул, словно сама эта мысль показалась ему нелепой. – Но я его… потерял.

– Потерял? – переспросил Мэлоун.

– Ну да. Сам не знаю где. – О’Ши глядел прямо ему в глаза, не робея перед ним, не моргая. – Так что я купил ей другой. Новый. Передай ей от меня.

– Ни за что бы не подумал, что тебе есть дело до святого Христофора, – признался Мэлоун, принимая у него медальон. Руки у О’Ши не дрожали.

– Я католик. Как ты. К мессе я не хожу. И к исповеди тоже. Но святые нам нужны – такие, как Дани. Как святой Христофор. Они нужны этому миру. А может, миру нужны и люди вроде нас с тобой, Майкл Мэлоун. Чтоб беречь от демонов ангелов и святых. Не знаю я. Вот только кто-то сумел положить конец страданиям Фрэнка Суини. И страданиям Кингсбери-Ран.

– Кто-то, говоришь? – не отставал от него Мэлоун.

– Ну да. Кто-то там. Некто. Никто. – Дарби О’Ши старательно выговаривал каждое слово.

– Зачем ты говоришь мне об этом, О’Ши? – тихо спросил Мэлоун. – Зачем все это рассказываешь? Ты ведь знаешь, кто я. На кого я работаю. Точнее… работал, – поправился он.

– Тебя что, уволили?

– Сам уволился.

– Получается… ты больше не полицейский. И никому ничего не скажешь.

– Ты так во мне уверен?

– Кто-то должен был это сделать.

Они помолчали, вдумываясь в правду, разливавшуюся в утреннем воздухе. Мэлоуну нечего было возразить.