Любимый с твоими глазами (СИ)

Оборачиваюсь и застываю. Я о ней совсем забыла… а Оля так изменилась. Она так повзрослела… и похудела. Я с замиранием сердца отмечаю, что если порыв ветра вдруг станет чуть сильнее, девушку просто снесет с ног — ужасно. Когда-то она была такой красивой… Сейчас под глазами крупные синяки, взгляд размытый, красный… плакала.

Мне ее, конечно, жаль. Я росла с Олей, она была моей лучшей подругой с самого детства, а как все кончилось? Та, кому я так доверяла, спала с моим отцом. Маму мою знала и влезла в ее семью.

Нет. Этого уже слишком много.

Я резко встаю и, прижав конверт к груди, направляюсь на выход, ее обходя за километр. Знаете? Я к Алене такой ярости не испытывала никогда, как к ней сейчас. Алена мне не подруга. Она мне никто, и уж точно я никогда бы не назвала ее своей сестрой — а Олю называла. А она…

- Алиса, пожалуйста! - вскрикивает, преграждая мне путь, но я мотаю головой и шепчу еле дыша.

- Отойди.

- Алис, я знаю…

- ОТОЙДИ!

- Алиса, все нормально?

Как же я сейчас благодарна, что Олег здесь. Рядом. Вон стоит. Чуть поодаль, но так близко. Пришел, потому что увидел? Определенно. Знал ведь…

- Да, - сдавленно шепчу, вытирая слезу, - Отвези меня домой, пожалуйста.

Олег кивает, «принимая» меня в свои объятия, сам на Ольгу смотрит. Та плачет. Я слышу и меня режет, но не поворачиваюсь — слишком это для меня уже.

В этот момент я так злюсь на отца, что и письмо его не хочу читать. Наспех пихаю в бардачок и забываю, закрыв глаза и откинувшись на спинку сидения. Голова гудит. Хоть бы этот день побыстрее закончился…

Две недели спустя

Еще две недели мы проводим в Туле, чтобы разобраться окончательно со всеми папиными делами. Его завещание должно вступить в силу только через полгода после смерти, и это очень плохо — значит, что мне снова придется сюда приехать, а я больше не хочу. То есть вообще. От Тулы меня будто отвернуло в миг, поэтому я оформляю доверенность на Лешу, который должен будет продать обе эти квартиры — мне они больше не нужны. Плюсом сюда идут две папиных машины, а третью я собираюсь оставить — она же все-таки моя… Мой старый красный Мерседес, который вроде как и не принес мне ничего хорошего, а если так подумать — принес сразу все. Все-таки играл он не последнюю роль в появлении на свет Давида, и теперь я поеду на нем домой.

Маме папа оставил их загородный дом, который тоже уходит с молотка. Да… загрузили мы Лешу по полной, однако он не против. Кивает только и улыбается, вон договорились, что приедут в гости. Может быть, даже бабушку с собой привезут, если та согласится — уже хорошо.

В целом, раскидав мелкие другие поручения, забрав кое-какие вещи, я готова двигаться дальше. Осталось последнее: Олег. Мы с ним не разговаривали по поводу наших отношений и вообще…Он просто был молчаливой тенью, которая поможет, если надо, но особо не отсвечивает. Однако это неизбежно, как ни крути, а я оттягиваю этот момент до самого конца.

Мы погрузили почти все коробки и должны отправиться в путь совсем-совсем скоро. Мама тут еще останется ненадолго, но через три дня тоже уедет, чтобы больше никогда не возвращаться. Уедет к нам в Питер. Все-таки отпуск у нас должен быть, правильно? Правильно.

Я как раз проверяю еду в дорогу, когда Олег выносит последнюю коробку и ставит ее на багажник, и я понимаю, что все. Дальше тянуть не вариант. Как раз Давида еще не спустили, он там наверху с бабушкой досматривает мультик. Удачный момент — лучше не придумаешь!

- Олег… мы можем поговорить?

Начинаю аккуратно, тихо подойдя сзади, он резко оборачивается. Олег все еще на взводе, но что в этом удивительного? Его недавно подстрелили — понятное дело, что психика еще не до конца оправилась. Ему от этого неловко — я же пытаюсь сгладить улыбкой, которую, благо, Елагин поддерживает.

- Извини… нервы шалят.

- Да ничего. Я понимаю.

- Поговорить? Да, конечно, можем.

Он поворачивается и присаживается на багажник, складывает руки на груди и поднимает брови — ждет. Интересно, догадывается, о чем я хочу сказать? Судя по спокойному выражению лица, вообще нет. А может, притворяется? Или вообще передумал и только рад будет услышать, что я скажу? Ох, ладно, какая разница? Решение-то принято и принято давно.

- По поводу Давида и… остального…

- Остального? Интересно.

- Я не против вашего общения, даже «за». Давид успел к тебе привязаться, так что ты можешь ему звонить, приезжать, мы обо всем договоримся, но…

- Но ты не хочешь быть со мной.

Киваю.

- Это не вариант.

- Алис, я не отступлю.

- Прости, но в этот раз ты ничего не решаешь.

Как же бесит меня его тон! Цежу сквозь зубы и разворачиваюсь к водительской стороне, чтобы закончить этот глупый разговор, ан-нет. Фига тебе с маслом, Алисочка.

Олег хватает меня за руку и тянет обратно, чтобы окончательно меня взорвать. Я резко, сильно дергаюсь в обратном направлении, вырываюсь и хмурюсь.

- Не смей меня трогать! Хватит уже!

- Алис, послушай…

- Не хочу!

- Тогда захоти! - перебивает жестко, делает на меня шаг.