Любимый сэнсэй (СИ)

Этот вечер только начался, а уже грозил превратиться в полнейшую катастрофу. Можно сколько угодно делать вид, что всё хорошо и игнорировать тот факт, что я уезжаю, оставляя друзей и своего парня, но это обстоятельство так или иначе будет всплывать раз за разом. И если сама я готова была поднимать эту тему, то берегущие мои нервы ребята — нет, и это угнетало.

— Да всё нормально, Нара! — хмыкнула я, набирая пультом название песни. — Вы можете упоминать о моем отъезде, о Токио, об Итачи — это не страшно, я ведь не хрустальная, и обдумывала это уже по тысяче раз. Всё, чего я сейчас хочу, это провести этот день с вами так, чтобы я вспоминала о нём с ностальгией еще как минимум пять будущих дней рождений. Поэтому открываем текилу, поём песни до хрипоты и можем даже пореветь, если уж очень хочется. Хорошо?

Из динамиков зазвучал проигрыш, на экране проявились первые строки песни, и я с улыбкой протянула микрофон Ино, в блестящих от слез глазах которой читалась странная смесь удивления с восхищением. Она поднялась с дивана, одёргивая короткое платье и широко улыбнулась, забирая у меня микрофон. Что ж, если я еще могу кого-то здесь удивлять — это определенно не может не радовать. Саске принес откуда-то из темного угла пару бутылок и с грохотом поставил их на стол.

— По мне, так отличный план.

Ребята разразились восторженными возгласами, а мы с Ино, увидев обратный отсчет, залезли с ногами на диван и заголосили слова рождественской песни об отвергнутом парне. Может, этот праздник и станет самым грустным в моей жизни, но я запомню каждое его мгновение, каждую улыбку, смех и каждую слезу людей, сделавших из Какурезато место, которое я с гордостью могу назвать своим домом.

В такси было холодно и очень навязчиво пахло дешевым лимонным освежителем. Водитель был суров, угрюм и мои тихие просьбы немного подкрутить печку он стойко игнорировал. Может, стоило попросить Яхико забрать меня из караоке, но у него сегодня были очень амбициозные планы на Конан, и я бы не посмела их ему обломать.

Прошло уже минут десять с тех пор, как я распрощалась ребятами, но у меня до сих пор дрожали губы и подбородок от стойкого желания пустить слезу. Сакура, Наруто и Хината, как самые независимые, попрощались первыми. Приобняли, пожелали удачи, попросили не пропадать, выкладывать больше фоток в инстаграм… Явно перебравший за вечер Саске со странной пьяной ухмылкой потрепал меня по голове и дал обещание приглядывать за Итачи. «Тебе только дай повод», — засмеялась я, а он нагнулся и прошептал: «Только никому об этом не говори».

Ворот пуховика всё еще был мокрым от слез Ино. Я просила не провожать меня завтра, чтобы мне не рвали душу взгляды с платформы в окно поезда, потому эмоций она не жалела. Она подарила мне маленькую фотокнигу из наших совместных фоток, где была не только Ино, но и Шикамару, Дейдара, некоторые одноклассники, даже Кисаме с Итачи на некоторых кадрах. Кое-где виднелись подписи с прощальными пожеланиями от тех, кто захотел их оставить, и это был, пожалуй, лучший подарок из тех, что я помнила в своей жизни.

Шикамару был сдержан и молчалив. Он просто посмотрел мне в глаза, а затем крепко зажмурился и сжал меня в объятиях на несколько долгих секунд. Кто-то скажет, что он должен был сказать что-то напоследок, но, по правде говоря, я уже едва не задыхалась от того, насколько мне хотелось плакать, и Нара сделал так, как считал нужным — подарил мне немного своего спокойствия, как он всегда это делал.

— Приехали, — буркнул таксист, и я, бросив ему заранее приготовленные купюры, резво выскочила на улицу.

В маленьком зеркальце, вытащенном из рюкзака, отразились опухшие глаза с черными отпечатками туши на веках. Итачи, конечно, уже ничем не удивить, но такой «красавицей» перед ним всё равно лучше не показываться, так что я первым делом стерла это безобразие влажными салфетками. Затем подошла к домофонной двери, но в момент, когда пальцы почти набрали номер квартиры, она распахнулась, и на улицу вышел — кто бы мог подумать — Сасори-сэнсэй.

— Хигураши? — опешил он. — Ты откуда здесь? — несколько долгих мгновений мы смотрели друг на друга, пока моя бровь выразительно не взметнулась вверх. Тогда-то до него дошло. — А… Ну да. — Кажется, его это открытие нисколько не затронуло. — Ты, говорят, в другую школу переводишься? Твои документы уже переправили?

— Обещали к концу каникул, — натянуто улыбнулась я и поспешила распрощаться: — С наступающим, Сасори-сэнсэй.

— И тебя, — хмыкнул он, прекрасно распознав мой намёк, и отошёл, бросив напоследок: — Итачи-сану привет.