Любимый сэнсэй (СИ)

Моя реакция была довольно резкой, но стыдно не было. Саске явно пытался уязвить Итачи, но, что бы между ними двумя не происходило, меня это не касалось, и мне категорически не нравилось, что младший Учиха столь очевидно демонстрирует свою неприязнь при посторонних. Я всегда знала его как весьма сдержанного парня, но, похоже, когда дело касается старшего брата, всю его напыщенную холодность как ветром сдувает, и он начинает вести себя как пятилетний.

— Присаживайся, — произнес сэнсэй, словно вошёл в класс только что, и не было здесь никаких Саске и Ино. Просить меня дважды не пришлось, и я, про себя вздохнув и готовясь к худшему, расположилась на своём месте. Не тут-то было. — Нет, садись за первую парту.

Первую парту? Зачем? Он что, думает, я буду управляться с конспектом на коленках при том, что в классе я одна?

— Я не собираюсь списывать, — отозвалась я, всё же поднимаясь и беря в охапку сумку. Итачи прошел к своему столу и разместил на нем увесистую стопку бумаг. Наверное, стоило помалкивать, а не демонстрировать, что меня задела его просьба, но моя реплика ничуть его не смутила.

— Похвально, но я не поэтому прошу тебя пересесть, — учитель разместился на стуле и придвинул стопку к себе.

Я ждала объяснений, почему же тогда, но их не последовало. Вместо этого сэнсэй всучил мне в руки бланк с тестом и бегло, не особо вдаваясь в подробности, провёл инструктаж. Тридцать вопросов, на которые дается сорок пять минут. На каждый может быть всего один правильный ответ. «Вроде, несложно», — подумала я, но осеклась, едва взглянув на первое задание. Восемнадцатый век. А я заучивала только вторую половину девятнадцатого и двадцатый. Неужели я пропустила объявление, в котором говорилось, что в проверку будут включены темы первого триместра?

Всё оказалось очень плачевно. Время неумолимо бежало. Его оставалось меньше половины, когда я поняла, что ответила всего на десять вопросов, и не факт, что верно, а всё остальное — тёмный неизведанный лес. То, что отмечал в моём конспекте Саске, в тесте действительно было затронуто, но упор делался в основном на другие темы, которых в моей тетради и в помине не было. Попытки воскресить в памяти хоть какие-то воспоминания об изученным терпели фиаско, и в итоге я лишь молча пялилась в листок.

— Если не знаешь, что ответить — пропусти. Потом вернешься, — прозвучал голос Итачи. Он должно быть, заметил, что у меня чуть ли не вены на лбу вздуваются от того, что я пытаюсь прожечь в бланке взглядом дыру.

Совет, конечно, дельный, но я уже четвертый раз перечитывала всё с самого начала, и так уж получилось, что я не знала ничего. Прошло ещё пять минут, и я окончательно отчаялась сдать тест на что-то положительное.

— А что будет, если я… напишу плохо? — осторожно поинтересовалась я, посмотрев на учителя. Его глаза, скрытые за полуопущенными длинными ресницами, старательно изучали очередной доклад, сданный на проверку. Мой вопрос его отвлёк, и сэнсэй, пометив что-то ручкой на листке, взглянул на меня.

— Почему ты думаешь, что напишешь плохо?

Возможно, если бы на месте Итачи сидел кто-то другой, я бы не позволила себе такую дерзость и попыталась бы хотя бы методом угадайки ответить на всё. Однако тут был иной случай, так что я решила не ломать комедию и сказать всё, как есть.

— Потому что я мало что из этого знаю.

Сэнсэй молча протянул руку, и мой не выспавшийся мозг не сразу понял, чего он хочет. Только когда он кивнул на поверхность парты, до меня дошёл смысл его действия, и я соизволила передать ему свой бланк. Он вдумчиво всматривался в него, а затем, не глядя на меня и всё так же продолжая изучать мои жалкие попытки ответить хоть на что-то, произнёс:

— Ну… По крайней мере, материал, который я дублировал на прошлой неделе, ты усвоила.

Ага. Усвоила. Зато по остальным фронтам с треском провалилась. Рада, что хоть чьё-то самолюбие потешила. Итачи на уроках действительно слушают.

— Но этого мало, — заметила я, озвучивая то, что уже наверняка подумал сам сэнсэй.

Тот в ответ сосредоточенно кивнул. Неутешительный жест.

— Сорок баллов из ста — это очень слабый результат. — «Слабый»? Удивительно, что там вообще откуда-то сорок набралось. — У тебя был преподаватель по истории во время домашнего обучения? — он, наконец, отвлекся от бланка и посмотрел на меня.

— Ну… нет. Я сама пыталась заниматься по учебникам. — И вот после этой фразы я ждала комментария, что вышло у меня это, мягко говоря, неудачно.

Это было вовсе не моей самоуверенностью. Всё упиралось в деньги. Нанимать учителя на дом — очень дорогое удовольствие. Наш семейный бюджет позволил нанять лишь двоих — по математике и физике. Всё остальное мы с мамой тянули самостоятельно. Кое-где помогал Дейдара, но совсем недолго. До сих пор удивляюсь, как я смогла сдать выпускные экзамены на хорошие баллы.

— Что ж… — немного подумав, выдохнул Итачи, очевидно решив, что я — случай не совсем безнадежный. — Тебе следует подтянуть свои знания, если не хочешь завалить итоговый тест за триместр. — Конечно не хочу. Один такой провальный тест — и прощай, летние каникулы.