Любить, бояться, убивать

Водители крутых авто в подобных случаях лишь прибавляют газу. И дагестанцы готовились – догонять, прижимать к обочине. Но красная машина вдруг остановилась. Маркос, расстроенный из-за ссоры со своей девушкой, потерял всякую бдительность.

Сначала преступники просто хотели автомобиль отогнать в секретный гараж, а водителя связать и выкинуть в лесу. Но увидели дорогие часы, бумажник, полный банковских карт, услышали иностранный акцент и придумали новый план: не просто машины Гонзалеса лишить, но и его самого похитить. Потребовать за него выкуп. А для начала – добиться пин-кода от всех платиновых и золотых карт пленника.

Как раз и домик в садовом товариществе под Тулой, снятый на всякий случай, пригодился. Туда – под покровом ночи – бандиты отвезли Маркоса.

Он пытался упрямиться, пин-коды говорить не хотел, но дагестанцы применили силу, и бедняга сдался.

Более опытные преступники, чтобы сбить полицию со следа, обычно продают похищенные карты за половину суммы денег, что на них имеется. Но нашу банду погубила жадность. Они решили снять все до копейки самостоятельно. А когда счета опустеют – еще и выкуп за Гонзалеса потребовать.

Но, к счастью, даже у платиновых карт имеются суточные лимиты на выдачу наличных. А возле банкоматов расположены камеры.

Лично я очень гордилась, что первыми на след похитителей вышли не полицейские, а мы, частные детективы.

Нам же первым Маркос и всю историю рассказал.

Оказалась она удивительной в своей безыскусности.

Никто его не шантажировал, и он вовсе не собирался скрываться, ибо ничего противозаконного не совершал. Фраза «За все надо платить», которую он пару раз обронил в офисе, относилась к его ссоре с девушкой.

Гонзалес, хотя пытался утешиться в объятиях «одноразовых» дамочек, страшно переживал из-за разрыва с любимой. Он долго мучился, а когда наконец решился сделать шаг к примирению, оказалось, что девушка уехала с квартиры, которую он ей снимал. И на телефонные звонки тоже не отвечала.

Бедняга окончательно впал в печаль. Настолько глубокую, что совершал абсолютно необдуманные поступки. Например, поздно вечером поехал в область, просто повинуясь порыву. Ему не хотелось никого видеть, как и возвращаться домой. Гнал по трассе, снова и снова слушал песню, под которую подруга когда-то призналась ему в любви, и с трудом сдерживал слезы.

И когда в нескольких километрах от Москвы ему внезапно начала сигналить фарами «Нексия», доверчиво остановился. Подумал: может, у него колесо проколото. Или, наоборот, люди помочь просят.

О том, что в России весьма развит «гоп-стоп», в расстроенных чувствах даже не подумал.

И совершенно не верил, что его найдут и спасут.

Когда узнал, что это мы первыми вышли на его след, – призвал меня и Пашу к своему одру, в больницу. Долго благодарил, пытался совать деньги, а когда мы отказались (заказ сполна оплатил его брат, а чаевых частные детективы не берут), пообещал: устроить в нашу честь большой банкет.

Я думала: забудет.

Но через пару недель мы с Пашей получили приглашение. Да не куда-то, а в крутейший ресторан «Черная икра».

Паша пробовал отказаться (неэтично, мол, выпивать с клиентами), но я настояла. Когда еще в столь пафосном заведении окажешься – да еще и в роли виновников торжества? Притом Маркос, когда обсуждали детали, вроде как между делом пробросил: будет несколько его друзей. Богатых и неженатых.

Не то чтобы я немедленно засобиралась замуж за колумбийца. Но в целом идея покрикивать на прислугу в особняке с золочеными унитазами мне нравилась. Паша, конечно, классный, но будущее наше туманно. Печать в паспорте для него страшнее геенны огненной. Просто жить вместе мы тоже попробовали – и быстро разругались. Я не отказалась бы повторить попытку, но он, сволочь, больше не предлагал. Наш недельный отпуск в Ницце прошел блистательно, однако в аэропорту Паша вызвал два такси. И мы поехали – каждый к себе домой.

Давно пора его взбодрить. Напомнить: преданная помощница, красавица, умница и отличная хозяйка в одном лице – экземпляр редкий, штучный. На него не покрикивать надо, а беречь и холить.

Хотя банкет был назначен на восемь вечера, я сообщила, что покину офис в три. Синичкин взглянул сердито, но на открытый бунт не пошел. Только буркнул:

– Кофе мне сначала свари.

– Пашенька, ты прекрасно справишься сам, – медовым тоном молвила я.

И помчалась в парикмахерскую – подкрасить волосы, сделать ногти, заглянуть к косметологу. Дома тоже куча дел: погладить платье, подобрать аксессуары и туфли, изобразить сногсшибательный макияж. Металась, словно белка в колесе.

И получила награду. У Маркоса – он встречал гостей в фойе «Черной икры» – прямо челюсть отвисла. Пробормотал с удивлением:

– Римма! Это есть вы?

Русская пассия колумбийца сразу скривилась, Синичкин посуровел, зато я ликовала от души.

Как замечательно – вылезти из шкурки вечно замотанной дамы-сыщика в растоптанных мокасинах и почувствовать себя красивой, беспечной и желанной!

– Попой только не крути! – шепнул Синичкин.