Любить, бояться, убивать

Но я и не подумала менять свою походку от бедра – возможную лишь в узком платье и на каблуках. Расточала улыбки, старательно запоминала непривычные уху колумбийские имена, притворялась, что есть черную икру для меня абсолютно обычное дело, танцевала, флиртовала, собирала визитные карточки и гневные Пашины взгляды.

А уж когда старший брат похищенного произнес тост – в честь «удивительной девушки Риммы, фактически вернувшей мне брата», я совсем разгулялась. Венцом стали две выпитые залпом рюмки текилы и рок-н-ролл с четырьмя красавцами-колумбийцами под аплодисменты всех прочих (только Синичкин и будущая Гонзалес не хлопали).

Когда я вернулась с танцпола и немедленно бросилась восстанавливать утраченные калории с помощью черной икры (на тарелку перекладывать не стала – из серебряной вазочки вкуснее), Паша буркнул:

– У тебя телефон надрывается.

– Время полночь. Агентство закрыто, – легкомысленно отозвалась я.

– Пять раз подряд звонили.

Может быть, очаровашка-брат хочет предложить мне вместе исчезнуть? Немедленно?

Я отодвинулась подальше от Синичкина (нечего ему смотреть на определитель), достала телефон и не сдержала разочарования:

– Это Ольга Польская. Что ей нужно в такое время?

Но тут телефон затрезвонил вновь.

В этот момент диджей врубил томную «Леди ин ред», к нашему столику уверенной походкой двигался брат Маркоса, и я легкомысленно сунула аппарат Синичкину:

– Хочешь – отвечай сам.

Царственно приняла длань колумбийца и отправилась танцевать.

А когда вернулась (в смятенных чувствах, потому что старший Гонзалес предложил мне продолжить банкет – завтра, и уже вдвоем), Синичкин хмуро велел:

– Пошли.

– Куда? Я еще не нагулялась! – капризный тон удался безупречно.

Но шеф решительно выдернул меня из-за стола. Вывел в холл. Сунул гардеробщику номерки.

– Это невежливо! Надо попрощаться хотя бы!

– Я попрощался. За нас обоих.

Павел довольно грубо запихнул меня в плащ, вытащил на влажный, осенний воздух. И рубанул:

– Ольгу задержали.

– За что? – ахнула я.

– За убийство.

* * *

Роман, бледный от волнения и гнева, мчался домой по ночной Москве. Камеры подстерегали одна за одной, доброхот-навигатор беспрерывно пищал, предупреждал. Он резко бил по тормозам, но скорость сбросить не успевал, и ярость захлестывала все больше.

Антуража захотелось, правды жизни. Болван! Ведь сразу почувствовал: Ольга – типичная девушка-беда. Таких всегда: бьют, топят, бросают. Ну или они подставляют тебя. Как теперь выплывать, когда по самые уши в болоте?

Во всем она виновата, во всем!

Подставила его, погубила дело всей жизни и даже не попыталась принять благородно, что предписано кармой. Нет бы гордо, если виновата, пойти на плаху. Панику развела: частного детектива ей подавай, спасай, вытаскивай!

Причем звонить взялась посреди ночи, еще до того, как полиция приехала. А проклятые сыщики – нет бы мирно спать! – отозвались. Да еще – скорая, блин, помощь – обещали явиться прямо сейчас. А времени, между прочим, почти два часа. И квартиру он в порядок привести не успел: кто мог подумать, что гости в такое время пожалуют?

Одна надежда: путь из Южного порта до Сокольников, если без пробок, – от силы двадцать минут. А сыщики где-то на окраине вроде живут. Явно – приедут позже.

Но когда Роман на полной скорости свернул во двор и с визгом покрышек затормозил, холодная струйка пота полилась по шее.

На пороге его подъезда уже стоял суроволицый Синичкин. А рядом – топталась в легких туфельках его помощница. На ее ногтях искрился ярко-оранжевый лак, и Роман прямо физически почувствовал-вспомнил, как хрустят ее косточки под его щипцами.

А он еще и выпивший. За рулем. Никакая жвачка запах не отобьет.

Ладно. Хорошо хоть не менты. Частные детективы – вроде как на его стороне. Должны понять и войти в положение.

Павел Синичкин

Ни малейшего желания работать посреди ночи и после нескольких рюмок я не имел, но глупую Римку следовало любой ценой вывести с колумбийского праздника жизни. Малышка, судя по обиженной мордахе, считала: я приревновал ее к красивым-богатым. Я не стал объяснять, что куда больше опасался потерять репутацию – свою и агентства. Римма (хотя обычно меру знала) сегодня уж слишком расслабилась. И смотреть завтра по «Youtube» ее танцы на столе (к чему неуклонно шло дело) мне совсем не хотелось.

Лучше заняться делом.

К тому же я (с некоторой, признаться, гордостью) ощущал себя провидцем. Ибо еще месяц назад, когда мы с Риммой посетили «Школу танцев», сказал своей секретарше:

– Ольга играет с огнем. И обязательно нарвется.

Помощница моя, разумеется, взялась спорить. Что хороший перфоманс и должен быть на грани фола, и Оля просто отлично исполняет свою роль.

Но прав – как и положено мужчине – оказался я. Катастрофа разразилась чрезвычайно быстро. И пусть балерина не погибла, дела у нее обстояли не лучшим образом.

Пока Римма сначала плясала, а потом дулась в машине, я успел получить вводные и понять: на сей раз спасти Ольгу будет непросто.

* * *