Любить буду жестко (СИ)

Наемники уже выдвинулись, кроме двоих, остававшихся со мной. Данте накинул на плечо винтовку и проверил охотничий нож на поясе и пошел за своими людьми. Я подбежала к нему, обняла, приподнялась на цыпочки и поцеловала в губы. Сама.

Данте обнял меня и ответил на поцелуй, проник языком в мой рот и изнасиловал его, алчно впился в мои губы и не отрывался несколько минут.

— Все будет хорошо, маленькая, — сказал он хрипло, и снова поцеловал коротко и нежно, едва скользя губами по моим губам, — но из лагеря ни ногой, ребята за тебя головой передо мной отвечают, не давай мне повода их наказать.

Кивнула, прижалась к нему, дрожа от волнения и страха. Лес уже проглотил группу наемников, скоро и Данте проглотит.

— Возвращайся ко мне, просто возвращайся назад, — прошептала ему вслед, когда Данте выпустил меня и пошел в лес.

Обняла себя за плечи, без его присутствия рядом почувствовала себя совсем крошечной и беззащитной. Когда-то я любила этого мужчину, и теперь ясно понимала, что не готова потерять и его тоже, несмотря на всю боль, которую он мне причинил.

Глава 18

Минуты тянулись невыносимо долго, не знала, чем себя занять. Попробовала поиграть в игрушку на телефоне, но быстро надоело. Предложила помочь оставшимся наемникам с ужином, одним из них был парнишка с ямочками, Серый. Но меня вежливо послали на хутор бабочек ловить.

Черт с ними, взяла полотенце отошла немного от лагеря, разделась и вошла в воду. Данте велел не уходить далеко, про отплывать он ничего не говорил.

Прохладная вода успокаивала. Я скользила по поверхности, изредка ныряя и наслаждаясь покоем. Под водой отступали терзавшие меня тревоги и сомнения. С берега за мной наблюдали, интересно, какие указания на мой счет дал им Данте? Следить, чтобы не убежала? Но куда я могла деться? Сколько бы ни храбрилась, как бы ни рвалась на поиски, я все же была слабой женщиной, а не амазонкой. И если Данте думал, что со спасением Романа и Макара может не справиться даже вооруженный отряд, то я точно буду лишь мешаться под ногами, но и ждать было невыносимо.

Ушла на глубину и зависла под водой, здесь чувствовала себя лучше. Здесь не вспоминала минувшую ночь и то, как позорно сдалась сильным рукам Данте, как кричала от удовольствия, пока он трахал меня, словно шлюху. Как же мерзко, гадко… пока страх за Ромку и Макара вытеснял остальные чувства, но когда они найдутся, мне придется столкнуться с тем, что произошло, принять то, что я оказалась обыкновенной шлюхой, не способной ни на что другое. Мечтала стать историком, а стала подстилкой. Родители и бабушка с дедушкой со стыда бы сгорели, если узнали.

Вынырнула и поплыла к берегу. В воде тоже не было покоя.

Вернулась в лагерь и остаток дня провела, собирая разбросанные по берегу вещи брата и жениха, отряхивала от песка, складывала в рюкзаки. Надеялась, что Данте найдет моих близких и вещи им еще понадобятся. Разорванные упаковки от еды сложила в мешок для мусора. Навела порядок и в палатке, поплакала немного. Это мое привычное состояние в последние дни — реветь по поводу и без.

Когда стемнело мы молча поели, было странно находиться в компании двух незнакомых мужчин в лесу. Но наемники не обращали на меня внимания, не старались развлечь разговорами, и я была им за это благодарна.

Прошлый день и ночь так вымотали меня, что спасть ушла сразу после ужина, свернулась в двойном спальнике и лежала тихо, как мышка. В палатке пахло Данте, этот запах не давал уснуть. Будоражил, пробуждал воспоминания надежно похороненные в глубине памяти.

— Почему ты поступил так со мной? Что я тебе сделала? — Спросила темноту.

К Макару я ушла после того, как Данте разбил мое сердце, растоптал первое трепетное чувство. Он был моей первой любовью и так жестоко разрушил иллюзии и мечты, что мне до сих пор было больно, скорее всего, я никогда не оправлюсь от этой боли, так и буду нянчить, хранить ее в душе, чтобы больше никого не сметь полюбить.

Во сне я бродила по лесу, но искала не только Рому и Макара, Данте тоже. Выкрикивала их имена, но отвечало мне только издевательское эхо.

Следующий день прошел в напряженном ожидании. Несколько раз я видела, как Серый пытался связать с отрядом по спутниковому телефону и рации, но ответа не получал.

Беспокойство переросло в настоящий страх, когда солнце село, а отряд не вернулся.

Я не могла уснуть, как ребенок, надеющийся, что мама придет с работы быстрее, если он пойдет ей навстречу, взяла фонарь и вошла в лес. Серый молча пошел за мной, не пытался остановить, но и глаз не спускал. Далеко я не ушла, просто встала под кронами, водила лучом фонаря по могучим стволам, зарослям и валежнику, надеясь, что Данте появится в любую минуту, что он выйдет ко мне вместе с братом и Макаром. Пусть они будут помятые, уставшие, голодные. Но живые, живые все трое.

Из леса никто не выходил, даже ветка не хрустнула под тяжелым ботинком.

Не знаю, сколько я так простояла, пока рация на поясе Серого не ожила и сквозь шум помех, прорвался голос Данте:

— Бегите! Бросайте все и уходите в Кингисепп прямо сейчас!