Любить Эванджелину

Хотя иногда у Кэннона был такой холодный взгляд, просто жуткий, как будто он видел его насквозь. Мерсер не скоро забудет панику, которую почувствовал, когда Кэннон застал его на лодочной пристани Шоу. Одну полную ужаса минуту Мерсер думал, что пойман, что они каким-то образом умудрились узнать, чем он занимается. Но на самом деле все, что интересовало Кэннона, это что он прогулял работу после обеда. То, чего он больше не будет делать. Вот ведь чертово невезение! В Гантерсвилле множество причалов; почему Кэннон выбрал именно пристань Шоу? Она не самая большая или посещаемая. В действительности для Лэндона ее самая большая привлекательность состояла в том, что пристань была маленькой, находилась несколько в стороне и управлялась практически одной рабочей лошадкой. У Эви Шоу не хватало времени, чтобы обращать внимание на все, что происходит вокруг нее.

Конечно, стоило увидеть, как Кэннон смотрит на Эви, сразу становилось понятно, почему он продолжает околачиваться вокруг. Мерсер месяцами пытался вытащить ее на свидание, но женщина была в той же степени замкнута, в какой хороша собой. Он просто не достаточно богат, ведь она быстро ухватилась за Кэннона.

Однако если дела выгорят, то у него появится полно денег, чтобы ее заинтересовать. Лэндон отнюдь не был дураком. Он не растрачивал полученные суммы; он их инвестировал. Все выбранные предприятия казались надежными. Лэндон избегал высокопроцентных, но изменчивых рынков краткосрочного капитала и выбирал более медленные, но и более надежные доходы. Он рассчитал, что через несколько лет накопит довольно много, чтобы жить припеваючи.

Но акции, выглядевшие хорошо в один день, на следующий — покатились под гору, цены на них продолжали устойчиво падать, поскольку другие инвесторы сбрасывали свои активы. За одну ужасную неделю его аккуратные вложения снизились в цене более чем наполовину от первоначальной суммы. Терпя убытки, Мерсер все распродал и в отчаянной попытке возместить свои потери вложил деньги в рынки краткосрочного капитала. Однако и они тут же рухнули, почти уничтожив его. Он ощущал себя как царь Мидас, но наоборот: все, чего касался, превращалось в мусор.

Когда с ним связались по поводу еще одной сделки, Лэндон почувствовал такое облегчение, что чуть не поблагодарил за звонок. Если на его банковский счет в скором времени не поступит денежное вливание, он не сможет внести следующий платеж за машину и оплатить счета по всем своим кредитным картам. Мерсер приходил в ужас от перспективы потери любимого «Мерседеса». Есть, конечно, и более дорогие марки, и Лэндон намеревался обзавестись ими рано или поздно, но «Мерседес» был его первым автомобилем, говорящим, что он кто-то, человек на пути наверх. Он не мог перенести возврата назад, снова стать никем.

У Эви создалось впечатление, будто она раскололась на два отдельных существа. Одна ее половина была безумно счастлива, пребывала в упоении, что Роберт ее любовник. Она никогда даже не мечтала снова стать такой счастливой, столь цельной, но огромная пустота, так долго таившаяся в сердце, теперь заполнилась. Роберт был страстным и в той же степени заботливым, уделяя ей столько внимания, что Эви ощущала себя центром его вселенной. Он никогда не игнорировал ее, никогда не воспринимал ничего о ней как само собой разумеющееся, всегда заставлял чувствовать себя самой желанной женщиной, которую когда-либо встречал. Всякий раз, когда они вдвоем куда-то выходили, его внимание никогда не отвлекалось на других женщин, хотя Эви прекрасно знала, что они смотрят на него.

Она видела его каждый день, спала с ним почти каждую ночь. Как только Эви перестала стесняться своего тела и страсти, которую он пробуждал в ней, их занятия любовью стали более неторопливыми и настолько пылкими, что иногда она кричала от силы удовольствия. Роберт был искушенным любовником, учил ее новым позициям, новым ощущениям, разнообразию, и, действуя весьма опытно, не давал ей почувствовать себя неуклюжей или невежественной. Он занимался с ней любовью почти каждую ночь. Только один раз, но этот один был долгим и исчерпывающим, после которого она оставалась пресыщенной и сонной. Затем утром, проснувшись, они снова любили друг друга, молча, дрейфуя в этаком полусонном состоянии, когда грезы еще туманят сознание.