Любить и убивать

– Допустим, я устроил свидание Ксении со Светланой Дмитриевной. И что?

– Судя по всему, Ксения отказалась возвратиться домой. Я прав?

– Прав, прав. Ну и что? – Сырцов потихонечку стал раздражаться.

– Вы можете сделать так, чтобы это решение Ксении было окончательным?

– Это сделает сама Ксения. Или точнее: она сделала это.

– Вы не представляете яростного, агрессивного, истеричного напора ее мамаши…

– Вашей жены? – перебив, поинтересовался Сырцов.

– Моей жены, – подтвердил Логунов. – Она всегда добивается своего.

И про напор, и про то, что Светлана всегда добивается своего. Сырцов знал на собственном опыте. Но все-таки спросил:

– Всегда ли?

– Почти всегда, – пошел на малый компромисс Логунов.

– Я отлично понял, чего вы не хотите. Вы не хотите, чтобы ваша дочь возвратилась в ваш дом, и не хотите, чтобы ваша жена держала под контролем решения и поступки вашей дочери. А чего вы хотите, Валентин Константинович?

– Я рискую, но у меня нет иного выхода. Буду откровенным с вами до конца.

– Ой ли? Лучше скажем так: до допустимого предела.

– Так значит, так. Через неделю я вылетаю в Лондон. Я хочу, чтобы Ксения полетела со мной.

– Насколько мне известно, вы сами предлагали Светлане Дмитриевне уехать за границу вместе с Ксенией. Теперь вы передумали?

– Да.

– Мне нечего и этой ситуации делать, Валентин Константинович. Нет здесь для меня серьезной работы.

– Вея передаете мне паспорт Ксении, чтобы я успел оформить выездные документы, и убеждаете ее встретиться со мной. За это вы получаете три тысячи долларов.

– Не договорились, Валентин Константинович, – сказал Сырцов и встал. Не желая понимать намек, Логунов продолжал сидеть. И вдруг молвил жалко:

– Помогите мне, Георгий Петрович.

– Единственное, что я могу сделать для вас, это подробно информировать Ксению о нашем с вами разговоре.

За последнюю соломинку и ухватился Логунов:

– Сделайте хотя бы это! Гонорар тот же!

– Бесплатно! – рявкнул Сырцов и взглянул на часы. – Мне скоро уходить.

Наконец-то и Логунов встал. Как и лестничную клетку, бесцельно осмотрел сырцовское жилье. Попросил смущенно:

– У вас выпить чего-нибудь не найдется, Георгий Петрович?

– Водки? Коньяку? – предложил скудный ассортимент Сырцов.

– Лучше коньяку. Меньше пахнет.

– «Метакса» подойдет?

– Подойдет, подойдет! Честно признаюсь, с дикого похмелья.

Сырцов принес из кухни бутылку и гладкий стакан. Знал, из какой посуды легче опохмелиться. Не желая лишний раз показывать безобразный тремор рук, Логунов попросил об одолжении:

– Не могли бы вы мне налить, Георгий Петрович? Полета капа.

Сырцов налил, как просили, и вдруг спохватился:

– А закусить-го я вам ничего не предложил. Чем заедите?

– Если найдется кусочек сыра…

– Найдется, – обнадежил Сырцов и пошел на кухню. Когда он вернулся с тарелкой, на которой лежал одинокий кубик сыра, опять сидящий Логунов, сморщившись и тяжело дыша, нюхал собственную ладонь. Пустой стакан стоял на журнальном столике.. Быстро маханул, что6ы Сырцов не видел начала унизительного процесса поправки. Поймал сырцовский взгляд, жалко улыбнулся и, схватив с тарелки кубик, передними зубами мелко-мелко зажевал. Сняв алкогольное присутствие в полости рта, широко вдохнул и сказал благодарно:

– Выручили меня, Георгий Петрович. – Прикрыл глаза, посидел гак недолго в ожидании улучшения общего состояния, по-видимому, дождался, потому что вспомнил о своем уже нежелательном присутствии здесь, встрепенулся и заверил: – Через две минуты я уйду.

– Можете через пять, – милостиво накинул три минуты Сырцов.

– Можно, я закурю? – обратился к нему с еще одной просьбой Логунов. – Сигарета, жадно выкуренная при опохмелке, – как раз пять минут.

– Вы курите, а я одеваться буду. Вас это не шокирует?

– Ни в коем разе, – поспешно заверил Логунов и судорожно закурил. Что курят российские миллионеры? Естественно, «Житан» без фильтра. В уютное сырцовское гнездышко ворвался махорочный дух. Сырцов тщательно одевался и присматривал за гостем. После трех алчных затяжек Логунов слегка поплыл. Не следовало давать ему растекаться. Сырцов позволил себе поинтересоваться:

– Полегчало?

Логунов опомнился, мигом подсобрался и сломал в пепельнице чинарик. Поднялся и сообщил:

– Теперь я в порядке. Пойду. Еще раз спасибо вам за все, Георгий Петрович, – и пошел в прихожую. Сырцов вежливо проследовал за ним. Не особо помогла опохмелка: у дверей к Логунову вернулась неотвратимая тревога. – Только бы она не вернулась домой!

– Она не вернется, – бесповоротно объявил Сырцов и открыл дверь.

Логунов шагнул на площадку, обернулся и сказал, подвывая:

– Только бы Ксюшу спасти! Одну Ксюшу!

Логунов прав: только бы Ксюшу спасти. Сырцов недолго столбом постоял в размышлении, недолго потому, что зазвонил телефон. Этого звонка он не ждал, и в то же время этот звонок не был для него неожиданностью. Дед все просчитал правильно. Звонил отец Афанасий.

– Здравствуйте, Георгий Петрович. Опять решил обеспокоить вас.

– Здравствуйте, отец Афанасий. Внимательно вас слушаю. Внимательно и с интересом. Знаю, что вы не обеспокоите по пустякам.