Любить и убивать

– Четверо в «джипе», двое в «форде», – доложил Кузьминский.

– Мало! – рявкнул Дед.

– Двое в «форде» – общероссийский торгово-криминальный стандарт, – покорно продолжил обнаруживать запас своих наблюдений Кузьминский. – Наемники из самых недорогих. Четверо – посерьезнев. Особенно двое на заднем сиденье. По-моему, убийцы, Саня.

– Алик? – обратился дед к Спиридонову.

– Витька прав. Двое в «форде» для слежки, а те, что в «чероки», – профессиональные исполнители.

– И все? – горько разочаровался Дед.

– А что тебе еще надо? – обиделся Спиридонов.

– От тебя – ничего, – отмахнулся Смирнов. – Теперь ты, сыщик.

Сырцов открыл дверцу и, не слезая с сиденья, спустил ноги на траву.

– Я одного из задних в «чероки» узнал, Александр Иванович. Залетный, курганский. Я еще в МУРе служил, когда он в розыск был объявлен. Убийца.

– А я что говорил! – торжествующе возопил Кузьминский.

– Собственно, чему ты радуешься? – резонно понедоумевал Спиридонов.

– Своей сообразительности, – отбрехнулся Виктор.

– Как говорил мудрый еврейский учитель, что мы имеем с гуся? – Смирнов требовательно оглядел свою команду.

– Мы здесь небольшое совещание проведем? – невинно осведомился Спиридонов.

Смирнов вдруг осознал всю неуместность своей ретивости. Нахмурив брови, звучно засопел и отчасти признал ошибку:

– Конечно, надо Ромку дождаться…

– И не здесь, – безжалостно продолжил Спиридонов. – Отсюда надо ноги уносить.

– Где же Ромка? – чтобы не отступать дальше, закричал Смирнов.

И будто на его зов из леса, покачиваясь на колдобинах, появилась сырцовская «девятка» с Казаряном за рулем.

Ксения из машины не вышла – осталась сидеть на месте рядом с водителем. А водитель Казарян и тихо бесновавшаяся Светлана подошли к дружному кружку.

– Что все это значит? – угрожающе спросила Светлана у всех.

– Здравствуйте, Светлана, – лучезарно поздоровался с ней Спиридонов.

– Все уже ничего не значит, – догадалась Светлана и резко повернулась к мирно сидевшему Сырцову. – Вы не могли бы, Георгий Петрович, довезти хотя бы до первого такси?

– Отчего же не довезти? Довезу. – Сырцов убрал ноги в салон и, открыв дальнюю дверцу, предложил: – Садитесь, Светлана Дмитриевна.

Когда они выехали за ворота, слегка успокоившаяся Светлана спросила:

– Это свидание не было нужно ни мне, ни Ксении. Оно было нужно вашей шайке?

– Шайка, она же хевра, она же воровская компания… Я не хочу, чтобы моих лучших друзей так называли, Светлана Дмитриевна.

– Хромой – это Смирнов? – ни с того ни с сего поинтересовалась Светлана.

– Да, Смирнов – хромой, – согласно вспомнил Сырцов.

– Он у вас за главного?

– Он у нас за старшего.

– Что вы намерены делать?

– Постараться не допустить возможных преступлений.

– Возможность преступлений в какой-то степени связана со мной, Ксенией, Валентином?

– Это уж вам лучше знать, Светлана Дмитриевна.

Они проезжали Мытищи. Светлана, поискав, подобрала с пола сумочку и, увидев на обочине похожую на такси «Волгу», приказала:

– Останови здесь.

– Я тебя довезу до дома.

– Останови здесь! – завизжала она.

Предполагаемое такси они давно миновали, но это ее не удержало. Она ступила на пыльный песок обочины и, не закрывая дверцы, призналась:

– С каким удовольствием я бы тебя придушила!

– К сожалению, мне как-то не хочется доставлять тебе этого удовольствия.

Она хлопнула дверцей, а он, бесцеремонно пересекая осевую, развернулся и рванул назад. В зеркальце еще долго была видна черно-красная фигурка.

Глава 30

Обедали чинно, как положено у Смирновых-Болошевых. Со столовыми приборами в полном комплекте. С крахмальными салфетками, с супом из супницы мейсенского фарфора, с полным набором специй, с бутылкой красного вина к мясу, с культурными улыбчивыми разговорами пи о чем. Здесь даже богемно-хулиганистый Роман Казарян был приличен. Знающе орудовали нужными ножами и вилками, бесшумно ели суп, к вину относились как к необходимому ингредиенту обеда. Сырцов изрядно устал, соблюдая правила игры, которые знал еще не совсем твердо.

Лидия Сергеевна была и за хозяйку и за дворецкого. Она и беседу вела, и обслуживала всех: Смирнова, Спиридонова, Казаряна, Кузьминского, Сырцова, Ксению. Ксения несколько раз порывалась помочь ей, но Лидия Сергеевна останавливала ее мягкой улыбкой и твердой рукой, положенной на нервное девичье плечо.

Добили мороженое в фарфоровых же вазочках, и обед завершился, слава Богу. Первым встал из-за стола нетерпеливый в силу неудержимого армянского темперамента Роман Казарян.

– Спасибо, Лида. – Он все-таки поменял на миг личину воспитанного в традициях господина на личину московского жлоба: – Что называется, от пуза.

Лидия Сергеевна тотчас шлепнула его по вышеупомянутому пузу:

– На здоровье, Рома.

Поднялся и Смирнов, хитро посмотрел на всех, особенно на дам, и, задвигая высокий стул, сделал заявление:

– Теперь как положено у английских аристократов: мужчины удаляются в гостиную – у нас гостиной будет терраса – и предаются малым радостям жизни. Как-то: курению, поглощению спиртных напитков и неприличным беседам. Джентльмены, за мной.

– Нет! – звонко, борясь с собой, ненужно громко сказала Ксения и встала.