Любить и убивать

– Некрасивая я сегодня, да?

– Ты красивая всегда, – не соврал Сырцов. – Но вот малосимпатичная сейчас мне – да. Можно от тебя позвонить?

– Звоните, – холодно разрешила Маргарита.

Сырцов раздраженно потыкал пальцем в клавиши(все-таки больше любил крутить диск) и после двух гудков услышал строгое протяжное контральто:

– Я слушаю вас внимательно, – нет, не могла существовать без игры Дюба.

– Здравствуйте, Люба. Это Георгий.

– Что мне делать, Георгий, что мне делать?! – отчаянно выкрикнула Люба. И столько невыплаканных слез было в ее голосе, что Сырцов всерьез перепугался.

– Главное, не волнуйтесь, Люба, – нервно сказал Сырцов. – И все будет в порядке.

– Да как же не волноваться?! – Люба чуть ли не рыдала. – Он покинул меня!

– Кто? – уже ожидая подвоха, поинтересовался он.

– Да поклонник же! В сшитых на заказ штанах! С недавно приобретенной квартирой. С неизбывной любовью ко мне!

– Больше не звонит, паразит? – весело осведомился Сырцов.

– Не-а.

– Такую девушку бросил!

– Я теряю веру в себя, Георгий! Я теряю веру в свои чары!

– Что будем делать?

– Немедленно свидание с вами, во время которого я постараюсь убедиться в своей былой неотразимости.

– У вас же экзамены. Да и поздно уже.

– Сегодня сдан последний. А время – детское. Ровно в десять я вас буду ждать у Антидюринга.

– А это что такое?

– Да Энгельс же! – удивилась Люба и повесила трубку.

– Такие пироги, – констатировал Сырцов. – Ну, мне пора на свидание.

– Как вы можете! Как вы можете так! – плаксиво возмутилась Маргарита.

– А ты что, прикажешь мне вместе со всеми девушками Москвы рыдать о безвременной кончине Василия Федоровича Прахова? – ощерился Сырцов, но, увидя растерянные глаза Маргариты, извинительно и сочувственно присовокупил: – Не сердись на меня, Ритуля. Это я по глупости и сгоряча.

Он необидно и осторожно погладил ее по голове и, поймав наконец слабую ее улыбку, поднялся с патентованного конторского стула.

– Она – хорошенькая? – на прощание поинтересовалась Маргарита.

– Ты – лучше, – соврал во благо Сырцов.

По-кавказски празднично ужинали, скорее уже завершали ужин, когда в передней необъятной казаряновской квартиры раздался отдаленный звонок. И жили в этой квартире по кавказским законам: дверь открывать пошла Зоя. Через некоторое время вернулась и сообщила всем:

– Там Светлана. Светлана Дмитриевна.

Казарян встал из-за стола и поочередно посмотрел на Лидию Сергеевну и Ксению. Они молчали. Тогда сказал он:

– Я поговорю с ней в кабинете.

– Как хотите, – откликнулась Ксения.

Тихой девочкой ждала в прихожей Светлана Дмитриевна. Правда, тихая девочка была одета от Тристана Онофри. Роман бегло поцеловал ее в щеку.

– Что случилось, Светланка?

– Я хочу поговорить с тобой очень серьезно, Ромка, – объявила Светлана и дрогнувшими непроизвольно коленями ударила сумочку, которую держала в опущенных руках. Сумочка слегка подскочила. Глядя на сумочку, Казарян не слишком сердечно предложил:

– Тогда пойдем ко мне. – И крикнул в никуда: – Зоенька, бутылочку коньяка в кабинет и что-нибудь заесть.

Сели за длинный профессорский журнальный стол в кресла и молчали, ожидая Зоиного появления. Пришла Зоя, поставила на стол бутылку, рюмки, тарелки с нарезанным лимоном и бастурмой. Посмотрела на Романа – не надо ли еще чего, – заслужила одобрительный кивок мужа и удалилась с подносом.

– Рома… – драматически начала Светлана, но Казарян решительно перебил:

– Выпьем сперва. – Разлил по рюмкам, выпил сам, проследил за тем, чтобы выпила Светлана, и только после этого разрешил: – Говори.

– Это ты мне рекомендовал Сырцова! – сдержанным криком обвинила она Казаряна.

– Он не выполнил твоего поручения? – совсем тихо поинтересовался Роман.

– Я наняла его для того, чтобы он нашел Ксению…

– И он нашел ее, – перебил Казарян и налил по второй. – Давай-ка еще выпьем, Светлана.

Она, даже не дождавшись его, покорно и быстро выпила, чтобы говорить, говорить:

– Все, все против меня! Вы разрушили мою жизнь, вы поссорили навсегда меня с мужем, вы заставили мою дочь возненавидеть свою мать!

– Вы – это кто? – выпив наконец, спросил Казарян.

– Вы, – повторила Светлана, с ненавистью глядя на Казаряна. – Вы – знаменитая на всю Москву шайка-лейка. Я хочу, чтобы ты, Смирнов, Спиридонов и Сырцов заставили Ксению вернуться домой.

– Заставить поступить Ксению против ее воли не смогла даже ты.

– Потому что вы подговорили ее! Потому что вы распускали грязные сплетни о прошлой моей жизни!

– Не ори, истеричка, – буднично посоветовал Казарян.

Светлана в запале вскочила, бедрами задев край журнального стола. Тарелки задребезжали, а бутылка рухнула на бок как подстреленная. Но уже ничто не мешало Светлане визжать, надрывая голосовые связки.

– Вы заплатите мне за все, мерзавцы! Вы все еще пожалеете, что родились на свет!

– За что они заплатят, мама? – спокойно спросила от двери Ксения.

Светлана обернулась, увидела дочь, прорвалась между столом и креслом, кинулась к ней и упала на колени.