Любить и верить

— Она же коня боится.

— Пускай привыкает.

— Я повожу, Андреевич, вот корову пойду подою и повожу, вы только коня, главное, возьмите.

* * *

По летней, пыльной дороге — с одного боку бурьян, с другого — свежеобпаханная картошка — бежал мальчуган лет трех, босой, в одной белой, но грязной рубашонке до колен. Глаза светились на замурзанном лице, голые колени тоже перемазаны. В руках горкой была насыпана спелая земляника.

Навстречу ему шел мужик — в летних простых сандалиях, штаны вправлены в носки. Среднего роста, рыжий, в красной рубахе в белую горошину.

— Стой! — грозно крикнул он мальчугану.

Тот, испуганно потупясь, остановился, руки с земляникой опустились к животу.

— Кто это тебе насобирал? — так же грозно спросил мужик.

— Сам, — после небольшого молчания, не поднимая головы, ответил мальчик.

— Брешешь, — вдруг весело сказал мужик.

— Катька… — признался тот, глянул исподлобья, и, увидев, что мужик весело смотрит на него, лукаво увильнул в сторону, и весело побежал дальше. Мужик тоже двинулся вперед.

По средней борозде на картофельном поле шел, окончив уже работу, придерживая плуг одной рукой, Сергей Андреевич, потный, пыльный, босой.

— Андреевич, добрый день! — приветливо крикнул мужик и махнул рукой.

— Добрый день, — ответил Сергей Андреевич тоже с приветливой улыбкой.

— Что, картошку обпахивали?

— Да.

— Рановато, а?

— Оно-то рановато, да я неглубоко, с деревянной бороной — травы будет меньше.

— Это да, это вы умно сделали — травы будет меньше. Хозяйке легче.

И, показав свое знание крестьянского дела, они разошлись, довольные собой, друг другом и разговором.

Сергей Андреевич подъехал к дому. У калитки отпряг лошадь. По дороге шла Таня в новом платье.

— Здравствуй!

— Здравствуй. Что это ты так принарядилась?

— А что — красиво? Обновка. Только из Черска приехала, забрала в ателье. В клуб пойдете сегодня?

— А что там?

— Приходите, сегодня кино про учителя.

— Да ну его к черту, ты что, не знаешь кино про учителя — покажут какого-нибудь идиота, какого-нибудь Нестора Петровича. Они же там не знают, что учителю картошку окучивать нужно. А мне завтра вставать к автобусу, лучше раньше спать лягу.

Сергей Андреевич занес окучник во двор, забрал упряжь и положил в сарай. Вышел на улицу. Без рубашки, в подкатанных брюках, босой. Посмотрел по сторонам. И увидел: по аллее к нему бежали Ольга Ивановна и сын. Ольга Ивановна была в легком летнем платье, в руках целый сноп ромашек и на голове венок из цветов. Сын в трусиках, рубашонке, тоже с маленьким букетиком.

— Папа, папа, — лето, уже лето!

Они оба бежали по аллее легко и радостно. Лето — все было лето! Черные стволы — колонны лип, зелень молодых листьев, липовый медовый цвет. Лето, аллея, Ольга Ивановна, сын.

Вот так и прошел этот год, эти осень, зима, весна и лето. И из года в год живет теперь в деревне Селище, в крепком деревянном доме рядом со старинной липовой аллеей и новой типовой школой в цветущем весеннем яблоневом саду, учитель Сергей Андреевич с женой и сыном. И каждую осень на столе стоит букет кленовых листьев, и каждую зиму обязательно хоть один день сияют инеем вековые деревья аллеи, и каждую весну завхоз вне всякой очереди приводит коня, чтобы распахать участок под картошку и отвести душу в разговоре, и каждое лето приходит ученик взять книжку про животных.

Но все же было в той первой осени, зиме и весне что-то неуловимо особенное, важное, определяющее всю жизнь. У каждого человека раз в жизни бывает такое. У кого-то все решается в один миг или в несколько минут резко брошенных слов, у кого-то в один день тревог и волнений или целый месяц ожидания. А у кого-то за год — за осень, зиму, весну и лето.

ДНЕВНИК СЕЛЬСКОГО УЧИТЕЛЯ

Теперь уже никто не ездит из Могилева на Мстиславль прямой дорогой. Неасфальтированной, со старыми деревянными мостами, по песчаным пригоркам, большей частью лесом. Удобнее в объезд — поездом через Оршу или по шоссе на Кричев.

А в старые времена, когда ноги сами выпрямляли лишнюю версту, ходили только напрямик. И когда-то давно, еще за памятью, пройдя этот путь в два дня, кто-то первый заночевал на полдороге, а потом невесть откуда появилась здесь корчма и сотни две хат.

За огромную лужу Амшару, весной полную лягушек, а летом затянутую зеленой ряской, поселение назвали Рясной.