Любит или не любит? Об эротическом переносе, контрпереносе и злоупотреблениях в терапевтических отношениях

«Мы можем привести в пример реальный случай преподавателя, работающего в женской группе, который часть времени думает о студентках как о своих детях (это осознанно), а часть времени — как о своих возлюбленных (это, конечно, неосознанно, но очевидно для любого внимательного наблюдателя). Таким образом, вмешивается субъективный элемент, который делает невозможным эффективное консультирование…

Как только консультант замечает, что ему доставляет удовольствие присутствие данного клиента, он должен быть предельно осторожным».

(Р. Мэй. Искусство психологического консультирования).

Упомянутые феномены могут проявляться изредка, по отдельности, мимолетно — а могут звучать целым оркестром, приобретая устойчивые, а иногда навязчивые формы. В отдельных случаях переносные реакции обретают непреодолимую силу и режиссируют поведение, о котором человек потом сожалеет — особенно в тех случаях, когда они плохо осознаются и подавляются с помощью стыда, а также когда они входят в конфликт друг с другом (например, желание быть маленькой и беззащитной и желание быть соблазнительной).

Я хочу отдельно сформулировать, что в самом эротическом переносе нет, естественно, ничего злокачественного. Он — часть развертывания процесса терапии при некоторых условиях; у него есть функция и смысл. Но, как и идеализация, он нуждается в рефлексии и терапевтическом внимании, в бережном открывании недомолвок и тайн, в ясном свете сознания. В чуткости и трезвомыслии терапевта. В противном случае может случиться так, что помощь не будет получена. Р. Гловер (исследователь переноса и контрпереноса в психотерапии) указывает, что архаичный перенос[4] — диагностический признак стресса, он проявляется и усиливается при стрессе. Значит, следует исследовать стресс, возникающий в терапевтических отношениях.

Как-то я спросила старшего коллегу, замечает ли он, что многие его клиентки влюблены в него, и как он к этому относится. Он ответил, что относится к этому философски. Что влюбленность — то есть эротический перенос — помогает клиенткам с избегающей привязанностью оставаться в терапии из желания держаться за него, и тем самым приносит им пользу. И что влюбленность делает человека лучше, побуждает стремиться к большему в жизни, созидать и расти. Так что он просто терпит эти аспекты переноса и дает ему делать свою работу (ну и немножко наслаждается, если клиентки симпатичные).

Сейчас, после многих лет собственной практики и опыта личной терапии, я сомневаюсь в верности такого подхода. Я думаю, что все, что удерживает человека в терапии, помимо его доброй воли, — угроза его свободе. Сейчас я думаю, что переносные реакции лучше бы делать более прозрачными, делать доступными осмыслению — не в них ведь суть помощи; это даже не столько инструмент терапии, сколько способ уйти от подлинного контакта, включение проективных защит.

Что же обостряет и углубляет эротический перенос и пробуждает паттерны сексуализированного поведения?

Эротический перенос — это попытка повысить свою ценность/значимость для важной фигуры, если нет уверенности, что эта значимость может быть дарована в таких отношениях, как есть: уязвимых, таких, где клиент занимает место «младшей» фигуры и нуждается в помощи. Если есть опасения, что я, как нуждающийся, могу быть не в безопасности или имею меньше прав, или достоин меньшего уважения — возникает стремление поднять свою значимость, став для своего терапевта кем-то, кем терапевт захотел бы обладать.

Отношения подчиняются законам формирования и развития привязанности. Безопасная привязанность — основное условие для роста способностей личности.

«Развитие происходит спонтанно из точки покоя».