Любить Кеану

— Ну, спасибо, Донни, — хмыкнула я и сделала глоток, — с чего это ты взял, что ему было так уж плохо на земле?

Донни пожал плечами. Скорее всего, он ничем не хотел меня обидеть, но моя мнительность не пропустила его слов, осадив их на мой ум, как вредную примесь на стенки фильтра. Я насупилась, думая о том, как же низко ценят меня люди, если считают, что коту лучше быть мертвым, чем жить со мной.

Донни Стардаст поерзал на стуле, потом схватил свой бокал и бесследно исчез в неоновой тьме.

Я снова осталась одна. Я тихо пила свое шампанское и украдкой наблюдала за незнакомыми мне красивыми людьми, которые будто были специально созданы для роскошной одежды и вечеринок.

— Привет! — Внезапно услышала я низкий, чуть сипловатый женский голос.

Я обернулась и обомлела: на стул рядом со мной кинула свою изящную сумочку красавица, великолепнее которой я не видела даже в кино. Высоченная, с ногами точеными и бесконечно длинными, эта вполне голливудская блондинка сжимала толстую сигару большим, очень большим, изумительным ртом, и глядела на меня сверху вниз длинными, кошачьими, искусно накрашенными глазами. Она была одета во что-то очень яркое и совершенно неописуемое, и небрежно держала в тонкой руке бокал с крупными следами пунцовой помады по всему краю.

Мое сердце сжалось. Мне захотелось исчезнуть, испариться, хотя бы просто убежать: если я останусь рядом с этой дивой, то буду чувствовать себя в, лучшем случае, невидимой.

— Донни сказал, что я сижу рядом с тобой. — Мягко произнесла блондинка и, грациозно выгибая спину, опустилась на стул.

— Привет. — Буркнула я, глядя на край стола.

Убежать не получится. Что ж, придется смириться с тем, что я чужая на этом празднике жизни. Главное, смириться с тем, что она — это не я, поэтому меня никто и замечать не будет, что означает, что я могу просто расслабиться. Не пытаться корчить из себя фею, когда фея настоящая сидит рядом со мной. В конце концов, присутствие этой женщины несет в себе один, несомненно, положительный момент: она, наверняка, блюдет свою фигуру и ничего не ест. Так что, для того, чтобы не выглядеть полной свиньей, я тоже буду делать вид, что сижу на строжайшей диете, и не притронусь ни к чему, за исключением винограда и ломтика сыра.

— Ева, — промурлыкала блондинка.

— Карина, — снова буркнула я.

— Ты подруга Джулиана?

— Нет, его ассистент. — Как мило с ее стороны интересоваться моей жалкой персоной!

— О-о! — Восхищенно воскликнула Ева. — Здорово! А я модель.

Ее «а я модель» прозвучало так скорбно, что можно было подумать, что она сказала «а я — служащая похоронного бюро».

— Здорово. — Отозвалась я.

— Давай выпьем за именинника! — Она подняла бокал.

— Давай.

— Сколько здесь всего вкусного! — Залпом проглотив шампанское, Ева обвела томным взглядом стол и довольно улыбнулась, предвкушая изысканную трапезу.

Тогда я почувствовала настоящую зависть: имея роскошную фигуру, такие длинные ноги, и такую беспощадную профессию, эта красотка без зазрения совести могла позволить себе есть все, что угодно. Просто есть, не осложняя себе жизнь! А мне ежедневно приходилось бороться с собой из-за панической боязни вернуться в свою подростковую форму. Вернее, в свою подростковую свинскую бесформенность. И это притом, что ноги у меня вовсе не от ушей. Что за наказание — моя жизнь!

Мне стало обидно и жаль себя. Я чуть было не расплакалась, но в эту минуту оглушительно загрохотали хлопушки, и в ресторан, утопая в цветах, впорхнул Джулиан, сопровождаемый пестрой толпой своих приятелей. Все громко запели «С днем рожденья тебя», и Джулиан принялся целоваться со всеми.

До нашего столика Джулиан добрался только минут через двадцать. Все это время мы с Евой с умилением наблюдали, как именинник принимал бесчисленные поздравления, и его идеальная осанка прогибалась под тяжестью гигантских цветочных букетов.

Наконец, он передал все цветы на попечение Донни, и очередь получать почетные поцелуи и отдавать подарки дошла и до нас.

— Как твое настроение, принчепесса? — Обнимал меня Джулиан. — Надеюсь, ты в порядке? Сейчас мы все начнем веселиться! Грусть сегодня вечером категорически воспрещается!

Ему понравился мой подарок. Несмотря на то, что мое хрустальное пресс-папье в виде коня не шло ни в какое сравнение со швейцарскими часами, инкрустированными бриллиантами в три ряда, которые подарила ему Ева.

— Ну что ты хочешь, — шепнул мне Джулиан, — у нее муж — нефтяной магнат! Эта женщина купается в деньгах!

Я украдкой поглядывала на Еву, не без зависти любуясь ее загорелой, сияющей кожей, идеальными зубами и особой грацией движений, которой наделены только женщины высокие и чрезвычайно тонкие.

Прошло некоторое время беспрестанных тостов, звона бокалов, радостного смеха и грохота хлопушек, пока я заметила, что Ева слишком много ест. Я не то чтобы лезла в чужие тарелки, но по известным причинам, невольно обращала внимание, когда какая-нибудь женщина ела чересчур много, даже если она не страдала комплексами из-за своей внешности, списывала все на сверхскоростной метаболизм, или не озадачивала себя выбором диеты.