Любить Не модно (СИ)

— Ма-а-ам. Иди, займись собой, а? Маску для лица сделай, или ещё чего… И реветь прекрати уже! — Застёгиваю молнию на кожаной куртке, которую когда-то приобретала не для того, чтобы носить, а скорее как сувенир из новой коллекции «Giorgio Armani», забрасываю на плечо сумочку, в которую влезли лишь кошелёк, пудреница, помада, телефон, шариковая ручка и скрученная в трубочку тетрадь в клеточку, отправляю маме воздушный поцелуй и со скрипом входной двери покидаю обитель линолеума и жёлтой побелки.

***

Осень, я всё ещё привыкаю к тебе.

Как и к дождям, к опавшей листве под ногами, к грязному небу и отсутствию жары, к тёплой одежде, к меху в ботинках, к перчаткам, к отсутствию океана и солоноватому запаху в воздухе… к вечно поганому настроению тоже всё ещё привыкаю. А к отсутствию безлимитной карточки привыкнуть, пожалуй, сложнее всего, но я пытаюсь, и маме определённо стоит у меня поучиться – у неё всё ещё страшная ломка.

А дело всё в том, что три месяца назад мой отец пропал. Пропал – именно так я предпочитаю думать о его поступке. И всякий раз, когда не особо умные лицемерные подружки моей матери абсолютно ненавязчиво интересуются, что же произошло на самом деле и где находится мой папа сейчас, я, с глубоким чувством в голосе и блестящими от слёз глазами, поведываю им о том, что моего отца похитили! И возможно, к этому причастны никто иные, как инопланетяне! Жестокие зелёные человечки утащили бедного папочку на свой космический корабль и скорее всего уже успели вскрыть ему череп, высосать мозг через трубочку и запить бутылочкой «Пепси».

Некоторые из маминых подружек настолько тупы, что действительно верят в эту несусветную чушь. Всхлипывают, высмаркиваются в платочки и лезут ко мне с сочувствующими объятиями.

На самом деле теория о зелёных человечках, похитивших разорившегося олигарха, меня вполне устраивает. И будет устраивать всегда, лишь бы на мне не висело клеймо с жирно выведенными буквами «дочь самого большого труса в мире»!

Он сбежал. Именно, сбежал! Мой папочка – трус, который сперва годами бегал от партнёров по бизнесу, которым задолжал неприличные суммы денег, затем от государственных структур, которых пытался «надуть», позже от коллекторов и судебных исполнителей, ну и, в конце концов, сбежать пришлось от собственной семьи. Скорее всего, где-нибудь на Майорке припрятал пару миллиончиков и сейчас, как ни в чём не бывало, отмаливает грешки в джакузи, попивая «Дом Периньон».

— Эй! Глаза разуй! Куда прёшь?! — какая-то тётка задевает меня плечом на тротуаре, где полно места, чтобы избежать столкновения, и ещё виноватой меня делает! — Дура набитая! — кричит вдогонку, пока я смотрю на её отдаляющуюся фигуру с приоткрытым от абсурда ртом.

— Класс! — киваю самой себе и продолжаю путь в школу.

Школа. Уже ненавижу это слово. «И за это тебе тоже спасибо, {папочка}.»

Почему благодаря его безответственности и шарику для пинг-понга вместо мозга я должна получать своё среднее образование не в одном из колледжей Лос-Анджелеса, или даже не в одной из элитных школ Москвы, а в старой, занюханной советской постройке, именуемой учебным заведением, где-то в глуши «Мухосранска»? Нет, а как ещё этот город назвать?

Как же я скучаю по побережью океана, по звёздным тусовкам, по небоскрёбам…

Мой папочка жил и работал на две страны, мама всегда таскалась за ним, а за собой таскала меня; постоянные перелёты… туда-сюда… Раньше меня это раздражало, а сейчас понимаю, что даже по этому я скучаю.

И вот у меня ничего не осталось.

Зато появилась халупа, скрипучие двери и линолеум!

Чёрт. Кажется, мигрень начинается.

И кофе смерть как хочется.

— Простите, — обращаюсь к дворнику, очищающему тротуар от палой листвы, — не подскажете, где здесь Старбакс?

И чего это он на меня так смотрит? Будто я из ума выжила.

— Ась?

— Стар-бакс? — повторяю по слогам.

— Чаво-о-о? Вбарыжить мне чаво-та хочешь?! — рявкает, один глаз прищурив.

— Что?.. А! Не-не-не! Я имею в виду: не подскажете, где поблизости можно кофе купить? Кофе, ну… такой, в стаканчике… Ко-фе.

Дядечка с хмурым видом указывает граблями на противоположную улицу:

— Клевер. За тем углом.

— А-а-а… — с тупым видом. — Клевер. Хорошо. Спасибо. Клевер.

«Клевер» - гласит зелёная вывеска над деревянной дверью старого двухэтажного здания с крохотными квадратными окнами и малюсенькими балкончиками.

— А в маленьких квартирках на маленьких кухоньках, на маленьких стульчиках сидят гномики и маленькими ротиками пьют чай из маленьких чашечек, — бурчу себе под нос, скептически разглядывая столь древнее строение, что чудо, как его до сих пор не определили под снос.

И вновь смотрю на вывеску, где рядом с буквами нарисован большой четырёхлистный клевер.

— Ну, или лепреконы чаёк попивают.