Любить не модно

Боже, аж мурашки вдоль позвоночника пронеслись. Какая чёрная кошка между этими двумя пробежала? Тут самой что ни на есть лютой враждой попахивает.

– А ты чего уселась? – Митя стреляет колючим взглядом в меня, а затем в розу, и вроде бы… морщится?.. А я даже понятия не имею, что ответить. Просто хлопаю глазами, глядя то на одного, то на другого и видимо жду, пока рак на горе свистнет.

– Митя, тебя к телефону! – А вот и он – рак! Алина зовёт из-за стойки и, аллилуйя, тем самым немного разряжает обстановку.

– Придурок, – фыркает Ник, провожая Митю брезгливым взглядом. – Вот «повезло» тебе с работёнкой.

– Я всё слышу, – сообщают.

– Я знаю, – и вновь в лице меняется, переводя на меня взгляд, из которого молниеносно быстро исчезают все искорки высокомерия. – Ты… Крис, ты… Боже, что это со мной? – смущённо улыбается, и я к своему искреннему удивлению замечаю, как щёки Никиты слегка розовеют, словно ему может быть неловко в моём присутствии.

Но разве такому, как он, может?

– Крис ты… Пойми меня правильно, в этом городе таких девушек, как ты, практически нет, так что… – и вновь замолкает и так пронзительно мне в глаза смотрит, что теперь и я заражаюсь этим самым чувством неловкости. – Я лишь хочу сказать, – продолжает с тёплой улыбкой, – что ты, как глоток свежего воздуха, понимаешь?

– Она? – раздаётся глумливый смех Мити, который прикрывает динамик телефонной трубки ладонью, и с откровенной насмешкой поглядывает на Ника, который, в свою очередь, изо всех сил пытается его игнорировать.

– Я хочу… хочу прогуляться с тобой, не против?

– Она школьница! – звучит со стороны бара.

– Просто сходим куда-нибудь, развеемся? – Ник смотрит только на меня. – Воздухом подышим.

– Ей нет восемнадцати!.. Да. Я слушаю. Когда, говорите, доставка будет?

– Можем мороженого поесть, м?

– Осень на улице, совсем идиот?!.. Нет, это я не вам! Что там с доставкой, я не расслышал?

– Возьми мою визитку, – протягивает мне блестящую чёрную карточку. – Звони в любое время дня и… ночи, – подмигивает.

– У неё нет телефона!

– Да он заткнётся там или нет?! – не сдерживается, в конце концов, Никита, и я, если честно, сейчас вполне разделяю его эмоции!

Опять Выскочка себя моей нянькой возомнил?!

– У меня есть телефон! – круто разворачиваю голову к бару, и встречаюсь с двумя недобро прищуренными глазами.

– Я перезвоню, – Митя бросает трубку и в несколько больших шагов настигает наш с Никитой столик. Подхватывает меню и указывает мне в сторону кухни:

– Перерыв окончен. Иди, помоги Жене!

– Да что ты себе позволяешь?! – Никита вскакивает на ноги.

– Она работник этого кафе! А я её начальник! И я за неё в ответе!

– Хрен ты мне начальник! – с вызовом смотрю на Митю. Бесит! – И хрен ты за меня в ответе! Здесь Алина главная, вообще-то.

Как же бесит, когда он со мной как с ребёнком обращается!

– На кухню! – рывком указывает пальцем в сторону двери. – А ты в ту сторону, – напоминает Никите, где выход. – Ты ведь уже поел, сам сказал. В «Brasserie», – с отвращением добавляет.

Ещё долго пытаюсь прожечь взглядом лицо Выскочки! Изо всех сил стараюсь! Если бы с его стороны таким образом выражалась ревность, или что-то на её похожее, то тогда, ладно, возможно, мне было бы даже приятно, но ЭТО – не ревность! Он ведёт себя как доставучий старший брат, и в этом нет никаких сомнений! И это… обидно, чёрт.

Сжимаю в ладони визитку, бросаю Нику невнятное «пока» и, удостоив Выскочку ещё одного мрачного взгляда, шагаю в сторону кухни.

Через час он находит меня в подсобке и просит извинения за излишнюю грубость в мой адрес.

Опять.

Вот же…

Ставит в известность, что если я не хочу пополнить ряды, цитата : «Несчастных брошенок мажора», то лучше бы мне включить голову и держаться от него подальше.

– Ревнуешь? – отлично зная, что это не так, само собой с языка срывается, а гадкая улыбка невольно на губах растягивается.

– Кого? Мажора? – усмехается Митя, стоя в дверях и сверкает глазами. – Ну, разве что чуть-чуть.

К вечеру моё желание остаться на концерт оставляет желать лучшего. Полировка пола, полировка столов, полировка посуды, полировка пола… а, пол уже был. Так вот, из-за всей этой полировки, кажется, каким-то образом отполировался и мой мозг, у которого осталось одно единственное желание, – это оказаться дома в кровати и крепко уснуть.

До того момента, когда на сцену вышел он.

И вроде бы ничего не изменилось. Та же одежда: светлые джинсы и простая белая футболка. Та же причёска «Я вчера лёг спать с мокрой головой». Те же тату притягивают взгляд, разве что больше не вызывают отвращения… Та же улыбка… широкая, красивая, белозубая, как у суперзвезды; впрочем, в этом городке Митя кем-то вроде суперзвезды и является. Но вот кто бы мог подумать, что его так сильно смог изменить обычный музыкальный инструмент?..

Чёрная, глянцевая электрогитара перекинута через плечо, и вот этот парень видится мне в совершенно ином свете. Словно… словно ему всё это время не доставало какого-то кусочка, какого-то элемента, чтобы картинка стала полной, завершённой. И теперь я понимаю… гитара – этот кусочек.