Любить не модно

Пальцы плавно пробегаются по струнам и какое-то время, стоя за барной стойкой, мне кажется, что звук попросту отсутствует. Я не слышу перебора, который рождают его подушечки пальцев, не слышу гула толпы, заполнившей весь зал «Клевера», не слышу звона бокалов, даже голосов не слышу… Могу только смотреть. Вижу только его, словно в ореоле золотистого света, словно его аура предстала моему взгляду во всей красе. Это не описать словами… Это зрелище, которого я ещё никогда в своей жизни не видела. Это чувства, которых не испытывала прежде, несмотря на то, что была уверена: любила и была любима.

В Мите есть что-то такое, что притягивает магнитом. Это не та мужская красота, когда хочется вывалить язык и пустить слюни. Его красота, как порыв мощного ветра… но он не в спину ударяет и не в лицо, он поддерживает баланс, охватывает со всех сторон, вселяя чувство безопасности. И я не имею в виду мужественные черты лица, или крепкое жилистое тело, – этого у него не отнять. Я говорю о той красоте, которая исходит изнутри. Которую я только что увидела.

А когда он запел…

Боже, руку на сердце положа могу поклясться, что никогда не испытывала ничего подобного даже во время выступлений одних из самых известных групп Лос-Анджелеса, на концерты которых неоднократно ходила с друзьями. Возможно, виною всему чувства, что проснулись во мне с недавних пор, но… от голоса Мити у меня внутри всё дрожит, замирает, обрывается куда-то в самый низ живота, а затем снова оживает, словно феникс, восставший из пепла, расправляет свои огненные крылья. Его голос… это лёд и пламя, земля и воздух, самый сладкий в мире нектар и самый жгучий на свете яд, который не убивает, но навеки делает тебя зависимой. От грани до грани… Снова.

И эта песня… «Girl On Fire – Not Broken». Я слышала её раньше. Но в его исполнении это нечто иное, нечто совершенное. Будто волшебство растекается по венам, и в то же время… больно колет где-то в области сердца. Потому что в этих словах слишком много смысла.

Для меня.

Для него?

– Я оставил всё,

Чтобы идти по-другому по пути.

Я оставил всё,

Но смогу ли я выбраться на поверхность?

Я не разрушен.

Я жив.

Но и прежнего меня не найти.

Да, я выжил, но насколько сам с собою я честен?

Никогда не сдавайся,

Никогда не скрывай свои чувства,

Даже если дорога ведёт тебя вниз.

Без борьбы ты – всего лишь бездушная кукла,

Забери моё сердце, но я всё ещё жив.

Я ещё не разрушен!

Я ещё не разрушен… я всё ещё жив.

(«Girl On Fire – Not Broken»)

Наверное, я спятила, у меня умственное помешательство и прочие симптомы влюблённости, но… кажется, всё время пока Митя пел, его взгляд был прикован лишь к моему лицу…

Некоторым посетителям даже пришлось похлопать меня по плечу, чтобы привлечь внимание бармена и сделать заказ, настолько я была зачарована тем, что вижу, тем, что слышу… Женя, к слову, тоже в облаках витала, но у её причины этому было другое имя – Рома, барабанщик. Кажется, эта девчонка не на шутку в него влюбилась. Теперь я понимаю, почему она просит Алину оставлять её за баром на время каждого концерта. У Жени прямо на лбу написано «Люблю до беспамятства. Сделаю всё, что угодно, только подмигни».

И вот, когда группа Мити, что состоит из шести человек (две гитары, один бас, синтезатор, барабаны и звукооператор, что сидит за микшерным пультом), отыграв очередной кавер, принялись общаться с собравшимся их послушать народом, я уже было подсела к Жене для разговора об объекте её обожания, как тут…

– Друзья! – Сексапильный Рома-барабанщик выходит вперёд, выхватывает у Мити микрофон и обращается к шумной толпе у сцены. – А у нас новости! Да-да-да! Некоторые злые и неблагодарные личности, – искоса, но с улыбкой смотрит на Митю, – решили утаить от нас кое-что очень-очень-очень важное!

Почувствовав что-то неладное, я напрягаюсь всем телом и с такой силой сдавливаю стойку бара пальцами, словно собираюсь превратить её в опилки.

И я не спускаю глаз Мити, который в одно мгновение изменился в лице, и уже вовсю пытается выхватить у Ромы микрофон, нервно посмеивается и, кажется, даже чувствует себя крайне неловко, а для Мити это вообще не свойственно. Улыбается, но зажато, ерошит пальцами волосы и словно сквозь эту сцену провалиться мечтает.

– Придурок, не надо! – хлопает Рому по плечу, и толпа тут же поддерживает его дружным смехом. – Ты же знаешь, что я всё это не люблю.

– Да как бы и пофиг мне! – задрав голову, смеётся Рома. – Народ пришёл поддержать нас, а значит, народ имеет право знать, что…

– Ромыч, блин! – Митя места себе не находит.