Любить нельзя ненавидеть (СИ)

Получив разрешение, пес сразу же сорвался с места прямиком в самые высокие сугробы возле густых кустов, которые, спрятанные под снеженной шапкой, не уступали в густоте летней листве.

Королева еще раз огляделась. Сплошь белый, один из самых нелюбимых ею цветов сейчас не был так противен. Наоборот. Природа выгодно обыгрывала его: то подмешивала новые оттенки, то полностью очищала от других, оставляя белоснежное полотно. «В природе не бывает чисто белого цвета», — вдруг вспомнились слова художника, которого Кора наняла в учителя для юной Реджины. Сейчас она могла бы с этим поспорить.

Чистота и невинность этого дня отнюдь не облегчали внутренних переживаний. В противопоставление свету снаружи внутри была тьма, и речь сейчас совсем не о ее испорченном, словно гнилое яблоко, сердце.

Разговор с Румпельштицхеном не решил ее проблем. Темный как всегда не дал ответов, лишь озадачил королеву, которая сейчас просто не могла трезво мыслить. Искать ответы сама она привыкла, но в последнее время разобраться в чем-то было невозможно, и как ребенок, отложила это, словно сложное задание по арифметике. Она хотела понять, что происходит.

Это решило хотя бы одну из немногих проблем, внезапно свалившихся на нее, в точности как этот снег.

Брюнетка провела ладонью по зачарованному дереву, снимая легкий иней со ствола. Магия согревала его, но ничуть не мешала зиме украсить ветки сверкающим мехом.

« — Что это значит?

— Это очень-очень плохо. Для нас обоих, дорогуша. Тебе нужно покончить с этой мерзостью, пока не поздно.

— Покончить с чем? Перестань усложнять нашу беседу. Говори, что происходит с моей магией? Почему она исчезает? Я хочу это знать прямо сейчас.

— Перестань вести себя как ребенок и подумай хоть чуть-чуть своей одурманенной разбойником головкой.

— Просто скажи! Неужели это так трудно?

— Ты, — брюзгливо сморщился маг, — добреешь.

— Добрею? — она звонко рассмеялась подобной глупости, но мрачное лицо Темного мигом лишило ее радости. — И что же это значит, дорогой учитель?

Королева приблизилась. Положив руки на бедра, наклонилась к нему, ожидая хоть какой-то реакции, но он замер, не отрывая стеклянных зелено-желтых глаз от ее карих, почти черных, вобравших в себя темноту комнаты, их общую тьму. Он никогда прежде не сомневался в предназначении своей ученицы, никогда еще не был так близок к цели, и так чертовски опасно на краю.

— Очень-очень интересно, — его водянистые глаза были прямо напротив ее.

Реджина не понимала, как можно было сконцентрировать взгляд на одной точке, находясь так близко. Но он что-то видел, и это „что-то“ ему определенно не нравилось.

— Ау!

— Покажи! — Румпель резко дернул ее за запястья, оцарапав кожу ногтями.

Неожиданно для самой себя она отреагировала на это и пустила заряд магии в учителя.

— Посмотри на это! Посмотри! — она не могла разобрать: был ли это смех или нервный визг — обычно это был один и тот же звук. Но то, что удерживал маг в своей ладони, то, что она секундой ранее выпустила, не желая причинить боль, но не сумев сдержаться — это была ее магия. Белая, чистая, как сегодняшний снег. Добрая магия.

— Отвратительно, не правда ли? — он разжал пальцы, отпуская этот импульс, и с отвращением отряхнул руки. — Изменения происходят не сразу. Каждый раз, когда сила будет исчезать, она будет меняться. И…

Пытаясь скрыть растерянность за резкими словами, она позволила Темному приблизиться, а затем вцепиться рукой в шею. Просто не успела воспротивиться, и вот он уже сжимает пальцы, шипя ей в ухо:

— Только… попробуй все испортить, Реджина, и я лишу тебя всего, что ты любишь. Лишу тебя этого болвана, который греет тебе постель каждую ночь, лишу и дорогого папочки, и даже пса!»

— Бурбон!

Потревоженная собственными мыслями, она не сразу обратила внимания на тишину. Робин все еще не пришел, собака убежала в глубь сада, и Реджина поняла, что сейчас совершенно одна.

Переживания цеплялись друг за друга, собираясь в единую замкнутую цепочку. Нерушимый круговорот переживаний, поколебленных устоев и никогда не существовавших правил. Все, что было у нее, все, что когда-либо контролировалось, перемешалось. Она не может разобраться в том, что чувствует, не понимает, что делать, но в ком Королева была абсолютно уверенна, так это в Робине Гуде.