Любить нельзя ненавидеть (СИ)

Помимо совместных ночей были завтраки, обеды, ужины, случайные прогулки и запланированные встречи наедине, вдали от посторонних глаз и ушей. Чаще всего на ковре у камина, когда она осторожно двигалась к нему, и, опустив голову на плечо, наслаждалась руками, безошибочно находивших нужное место на ее теле. Она любила, когда разбойник клал руку ей на колено. В одном этом жесте находила и поддержку, и спокойствие, которых лишали собственные мысли и переживания. Все еще сомневалась, все еще боялась снова испортить то, что предоставила ей судьба. Второй шанс. За какую заслугу ее наградили свыше? Кого благодарить в ночных молитвах, отчего-то ставших обязательным действием перед сном. Она никогда не была столь набожна, никогда не верила в судьбу и бога, но кто-то явно смеялся над ее убеждениями, раз внушил такие мысли.

— Бурбон? — шорохи в кустах утихли, вынуждая Реджину позвать собаку еще раз, но так и не увидев его, Королева отправилась на поиски питомца.

Позвала еще пару раз — не получила в ответ даже лая.

— О боже.

Нет, это не могло повториться вновь. Не должно было. При всей жестокости и необъятности собственных грехов, она все же не привыкла видеть трупы, никогда не марала руки, поручая дело другим. Вид гниющего тела был непривычен и мерзок. Прежде не сталкивалась с таким, но последние несколько месяцев закаляли ее, снова и снова подбрасывая к ногам бездыханные тела.

— Мариса, — узнала служанку Реджина. И медленно отступила назад. — Бон, сейчас же иди ко мне.

Пес крутился вокруг девушки, то и дело наступая в алые капли на снегу. Голубое платье служанки было испорчено темными бордовыми пятнами на животе и груди. Лицо выглядело холоднее чем снег, так показалось Королеве. Сделала еще пару шагов назад, но все еще не смогла отвернуться.

— Сегодня вы рано, Ваше Величество, так не вовремя, так не вовремя. Она едва сдержала крик, когда кто-то сзади сжал ее талию, приставляя нож к горлу. — Но раз так вышло, придется закончить все здесь и сейчас, а у нас было еще столько сюрпризов для Вас. Что же, помолитесь в последний раз?

— У нас? И сколько же вас против меня? Кто приказал тебе это? — в ее голосе не было страха, слишком устала бояться и окончательно утратила эту способность той ночью, когда кровь животного украсила белую простынь.

— Хотите узнать все это перед смертью? — только сейчас она почувствовала второй клинок, тот был на уровне живота и через зимнее платье, она все же чувствовала холод металла, стремившегося коснуться обнаженной кожи.

— Хочу.

Последние слова Королевы. Нож тяжело прошелся по ткани, прорезав ее сразу же, как только нападающий надавил сильнее. Холод лезвия сменил жар от выступившей крови. Реджина осторожно поднесла руку к животу, закрыв глаза.

— Тогда слушайте, Ваше Величество.

Робин не спешил. Старался не привлекать внимание посторонних, но ему все же казалось, что он шел слишком быстро. Как только чужие разговоры затихли, разбойник ускорил шаг, желая быстрее добраться до королевской яблони. Она ведь уже ждала его.

Должна была.

Решив, что Реджину могли задержать, Робин неторопливо ходил вдоль огражденного дерева, только сейчас обратив внимание на приятный теплый цвет ствола. Неровная пульсация света при прикосновении доказала воздействие магии. Дерево защищено рукой волшебницы, не иначе самой прекрасной из всех. Его сердце тоже защищено ею. Он помнит тот день, когда впервые проснулся с ней. Не просто утро после хорошей ночи с женщиной, что-то намного желаннее и лучше. Все еще не понимает, почему его так тянет к ней, но уже вовсю погружен в это чувство постоянного нетерпения и ожидания новой встречи. Робин смеется: «Неужели это любовь, Локсли?», — спрашивает себя, удивляясь такому невинному, почти мальчишескому чувству окрыленности. Особенно рядом с…

— Реджина? — отрешенно проследил за цепочкой следов на свежем снегу — только сейчас заметил их — они вели в сторону леса, к северной стене. Вряд ли брюнетка направилась бы туда на прогулку. Тем более, с чего он вообще решил, что это ее следы?

Робин не успел ответить на свой вопрос: собачий лай донесся как раз с той стороны, и, подгоняемый непонятным чувством тревоги, родившимся еще этим утром, но отчего-то затихшим на весь день, разбойник вскоре потерялся среди ветвей заснеженных кустов и первых высоких деревьев.

— Королева мертва, да здравствует новая королева, — незнакомец собирался покончить с ней. Прямо здесь, прямо сейчас. И близость смерти обострила все ее чувства, ощущения, забыв обо всем, сумеющем существовать без нее мире, она вспомнила лишь отца и Робина. Так и не рассказала последнему о предсказании и их поднебесной связи. Так и не призналась в том, что так долго скрывала. Так много не сделала. За доли секунд, что кинжал парил над бьющейся в агонии артерией, она успела о стольком пожалеть, что ей, возможно, простили бы половину ее грехов за сожаление в последние секунды мирской жизни. Но сегодня вратам ада не суждено раскрыться пред королевой, не сегодня ей гореть за свои проступки.

— Реджина!