Любить нельзя ненавидеть (СИ)

Не выходило из головы, как бы она не старалась отвлечься от этих мыслей. Тлея от ласк лучника, чувствуя его губы на своей шее, она просто не могла представить, что лишит себя этого собственноручно. Лишится человека, мир которого принял ее со всеми недостатками и проступками; лишится тепла рук и шепота признаний, которые стали ее колыбельной. Лишится. Как больно ранило это слово. Сердце, которое не раз теряло, просто не могло биться в ровном ритме в ожидании новых потерь.

Ее сердце было не готово забиться вновь без Робин Гуда.

В ее комнате пахло сексом. Может быть, ей так казалось, но отчего-то сейчас возвращаться в покои нравилось куда больше, чем до него. Постоянные следы их любви и вечно початая, но так и не допитая, бутылка вина. Она и сейчас была открыта и стояла у камина, на ковре. И как они ее только не перевернули?

— Какие у тебя планы на сегодня?

— Хочу приготовиться к балу у короля Мидаса. Мне нужно платье, — Реджина обняла лучника за плечи, скользнув ноготками вверх по его шее. Ей нравилось, как он прикрывал глаза от этих незатейливых ласк.

— Тебе помочь выбрать? — прорычал он, зажмурившись, когда она слегка зацарапала его.

— Нет, лучше займи себя чем-нибудь сегодня. Сделай вид, что ты бываешь где-то, кроме моих покоев.

— А я нигде и не бываю, — пожал плечами разбойник. — Ты требуешь слишком много внимания, — на этих словах его руки скользнули по бедрам вверх, и, не доходя до груди, проделали тот же путь обратно, словно вспоминая, как совершали похожую траекторию этой ночью.

— Значит сегодня я освобождаю тебя от себя, — с наигранной обидой протянула она, отбрасывая руки лучника.

— Реджина, — строго позвал он, прежде чем схватить ее за руку.

— Что?

Считанные секунды, три слова, так и не слетевшие с губ. Он понял, что она все еще ждет ответа, и поэтому не придумал ничего лучше, как приникнуть к ее губам, а затем прошептать в них.

— До вечера.

— Пока, — тихо ответила она, проследив за тем, как лучник покинул ее комнату.

Убедившись, что более никто не потревожит ее, она повернулась в сторону зеркала.

— Ну же, — подбодрила себя и распахнула ладонь.

Огненный шар обдал кожу теплом. Он рос по мере того, как Реджина увеличивала силу, словно потянув за нужный рычаг. Она смогла отправить огонь в отражение, позволив стеклу поглотить этот импульс.

— Что происходит? — сильно сжала пальцы, не понимая, как и почему снова вернулась магия, и что за странное ощущение после колдовства. Необычно, непонятно, пугающе. Она очень не любила сюрпризы, особенно такие.

Голос сначала подвел, но выровнялся, когда она повторила имя учителя громче.

— Румпельштицхен.

Робин прогуливался по коридорам, все же постаравшись последовать советам Реджины — нужно попадаться всем на глаза. Да и вообще, сделать вид, как будто у него есть хоть какие-то обязанности, а они правда были. И неизвестно, почему лучник решил закрыть на это глаза. Наверное, получив желаемое, мы тоже не стремимся расстаться с ним. Оберегаем самое ценное от посторонних глаз, не смея поделиться с кем-то своим счастьем. Сейчас счастье разбойника заключалось в темноволосой волшебнице с красивыми губами и просто потрясающей кожей. Он думал о ней постоянно.

Теперь жизнь имела хоть какой-то смысл. И потерянный день стоил того, чтобы ночью иметь возможность снять с нее платье. Робину нравилось вспоминать то, что было между ними, то, что происходило сейчас. В этом была особенная прелесть, ведь так легко можно перечеркнуть рамки и отдаться чувствам, так легко признаться в любви и вызвать ее на искренность. Как же часто он об этом думал. Как часто собирался признаться. Проведя с этой женщиной почти год, он не на минуту не сомневался в своих намерениях. Он верил в любовь, верил в судьбу и в предназначение. И если они с Реджиной созданы друг для друга, то узнают об этом уже сегодня.

Ему даже не нужно было что-то выдумывать и идти на очередную хитрость, чтобы остаться с ней один на один незаметно для других. Бродя по снежному саду, заметил ворона. Пернатый явно старался привлечь внимание разбойника, иначе зачем так громко каркать прямо над ним?

В клюве записка, перетянутая красной нитью. Робин точно знал, кто шлет ему такие послания, поэтому по уже выработанной привычке протянул согнутую в локте руку, позволяя птице сесть на запястье.

«Хочу увидеть тебя прямо сейчас. Яблоня»

Разбойник улыбнулся и посмотрел на ворона, который следил за ним черными, как ягоды смородины, глазами.

— Она хочет видеть меня, приятель, — поглаживания по груди лишь разозлили птицу, которая поспешно взметнулась вверх.

И белое убранство едва ли позволяло позабыть о холоде. Этой красотой природе все же не удалось подкупить людей, пригласив на прогулку. Слишком холодно в столь снежную пору, слишком горяч огонь в каминах, позволяющий отогреть замерзшие пальцы, ведь бывало, что и в замке температура не отличалась от царившей снаружи.

Темное зимнее платье оставляло скользящий шлейф на снегу, едва засыпая свежие следы. Реджина спустила меховой капюшон на плечи, позволив снежинкам вплестись в волосы.

— Иди гуляй.