Любить по-королевски

Они вошли в просторную спальню. Кровать, находящаяся здесь, имела немыслимо огромные размеры. Билл хотел что-то сказать, но не успел. Барбара с неожиданной силой резко толкнула его. Все это произошло так внезапно… Билл даже не успел ничего сообразить. От грубого и нежданного толчка он не сумел удержаться на ногах. Раз! И он обрушился всем телом на нечто мягкое и прохладное. Он не успел осмотреться, как, откуда ни возьмись, в руках Барбары появились никелированные наручники, хлыст и кожаный намордник… В изумлении он приподнялся на локтях.

— Лежи! — приказала она неожиданно властно. Сейчас Барбара не была похожа на мягкую и податливую кошечку с нежным язычком. Сейчас она была тигрицей.

Он повиновался. И волна неистового жара прошлась по всему его телу.

— Дорогая, что ты хочешь делать? — спросил он.

— Я хочу научить тебя летать! Я хочу, чтобы ты взлетел над жизненной суетой и забыл обо всех своих переживаниях, комплексах и зависимости от всего. Я хочу, чтобы ты приобрел уверенность в себе.

— Но…

— Молчи! Перед тем, как мы отправимся в неизведанный мир, давай лучше выпьем.

Тут же в руках Барбары появилась уже откупоренная бутылка с виски. Билл так и не понял, откуда ее достала его подруга. Но он не успел даже подумать об этом, потому что девушка, усевшись рядом, протянула ее Биллу и потребовала:

— Пей. Прямо из бутылки.

Билл немного привстал, чтобы ему было удобнее пить, и принялся глотать обжигающую жидкость. По взгляду Барбары, по ее тону он почувствовал, что впереди его ждет нечто особенное. Он не привык пить так много, тем более из горлышка, но продолжал пить. Он боялся показаться слабым. Барбара, усмехнувшись, подбодрила его:

— Пей. Это поможет тебе расслабиться.

И он пил. Потом она взяла бутылку, сделала несколько глотков и снова протянула ее Биллу.

— Пей еще, — потребовала она, внимательно наблюдая за ним и приговаривая: — Я проведу тебя новым путем. И обещаю, со мной ты испытаешь неизведанные ощущения.

Спустя несколько мгновений Билл почувствовал, что пьянеет. Барбара знала, что делает, — алкоголь раскрепощал его. Еще минута, и он был готов повиноваться любым капризам своей избранницы. Она забрала у него бутылку, дотянулась рукой до небольшого столика и поставила туда. Затем наклонилась к нему и ловко замкнула браслет наручников на одном его запястье. Билл посмотрел на руку и неуверенно проговорил:

— Но это же будет больно…

— Это будет сладко…

Второе запястье оказалось плененным. И Барбара, встав над голым, прикованным к кровати Биллом, резко скомандовала:

— Раздвинь ноги!

Билл покорился. Ему нравилось повиноваться. Он хотел этого. Он жаждал новизны ощущений. Он во все глаза глядел на Барбару и ждал продолжения. В ее руках словно сам собой возник тонкий хлыст. Она взмахнула изящной рукой, и хлыст щелкнул в воздухе, отдаваясь возбуждающим свистом в ушах Билла. Билл потерял над собой контроль. Закрыл глаза. Снова раздался свист, и в ту же секунду он почувствовал прикосновение хлыста к своему телу. Его бедра словно что-то обожгло…

Все, что происходило дальше, Билл запомнил навсегда. Такого сильного возбуждения он не испытывал никогда в жизни. Барбара резким голосом выдавала приказания, а он безропотно им подчинялся, несмотря на боль и чувство унижения. В ее руках мелькали хлысты. На лице Билла появился кожаный намордник… Его била сильная дрожь. Острая боль перемешивалась с всепоглощающим наслаждением. Одно истязание сменялось другим… Как ни странно, но он испытывал какое-то неземное блаженство. Его всего трясло. И наступил оргазм невероятной силы! Он кричал так, как никогда в жизни. Но кожаный намордник заглушал его голос…

Потом они поменялись ролями. Беззащитная Барбара стояла перед ним на коленях с руками, скованными наручниками. Теперь ее лицо закрывал намордник. А Билл поигрывал хлыстом.

— Я сейчас отстегаю тебя, — удовлетворенно говорил Билл. — Ты мне за все ответишь! Я тебя всю исполосую…

— Я заслужила наказание, — покорно шептала она.

И он наказывал. Потом хлестал по ее ягодицам ладонью, пока они не стали малиновыми. Отдавал самые немыслимые приказания, какие только посещали его голову, и наслаждался, глядя, как она изнемогает от желания угодить ему. Он ремнями сладострастно привязывал к кровати ее тонкие лодыжки. И потом вкушал неземное блаженство, наблюдая за тем, как она бьется в неистовой истерике… и стонет от наслаждения…

Все это выходило за рамки испытанного им ранее.

Это было нечто.

После всего они оба лежали, чувствуя в своем теле опустошенность. Их тела отдыхали, накапливая новую силу для любви. Да, Барбара оказалась на редкость большой выдумщицей.

Билл Доусон был счастлив.

Спустя какое время она приподнялась на локтях и, посмотрев на умиротворенного Билла, ласково спросила:

— Ты ни о чем не пожалел?

— Я счастлив.

Барбара тихонько встала со своего ложа и вышла на огромный балкон. Он походил на оранжерею с диковинными цветами. Уселась на перила. Ее точеное мраморное тело с нежностью освещала матовым светом луна, и оно божественно светилось на фоне ночного неба. Волосы рассыпались по ее плечам. Она была прекрасна.