Любите ли вы САГАН?..

Во Франции раздавались самые разные комментарии. «Если бы вы, Франсуаза, погибли в этой аварии, последствиями которой столь немилосердно пользуются ваши друзья, вы бы окончательно стали Мадемуазель Радиге, — написал Эрве Базен в колонках «Пари-пресс». — Вы бы заняли достойное место среди тех, кто никогда не терпел поражения». В тот же день журнал «Пари-матч» опубликовал какую-то размытую фотографию Франсуазы Саган, которая зловеще выглядела на глянцевой обложке. Журналист Жан Фарран в своей статье сравнил молодую романистку с американским актером, который выжимал на «порше» скорость 150 километров в час и безвременно скончался полтора года назад на автотрассе в Калифорнии. «Романтические герои Дин и Саган — брат и сестра» озаглавил свою статью еженедельник. «Но что же в них есть такого, помимо стиля Дин-Саган, помимо свитеров, виски, ног на столе, волос, спадающих на глаза, закрывающихся дверей автомобилей, увлечения художником Бюффе и страстью к негритянскому пению? Что в них есть такого помимо их ребячества, что сделало из них идолов? Есть нежелание стареть, что преувеличенно называют депрессией. Дин и Саган — романтические герои. Они как брат и сестра. Они похожи. У них такой же лукавый вид, тот же встревоженный и глубоко человечный взгляд».

Скорость — это предмет восхищения Франсуазы Саган.

В одной из своих книг-воспоминаний она даже посвятила этому целую главу: «Она (скорость) делает плоскими платаны, растущие вдоль дороги, ночью она вытягивает и деформирует светящиеся вывески автозаправочных станций, она заглушает скрежет шин, которые внезапно замолкают, она сглаживает несчастья: нельзя потерять голову от любви, если несешься со скоростью 200 километров в час». Чтобы прогнать тоску, Саган окружала себя людьми, любящими развлекаться, танцевала ночи напролет, играла в казино и покупала новые машины, которые водила без тормозов. В то время у нее было два «ягуара», один «гордини», «бьюик» и «астон-мартен». Автомобиль — это часть мифа о Саган. Для нее он символ свободы. Поскольку бессознательность — это ее практически постоянное состояние, и она этого не скрывала, последнее происшествие, по мнению французов, — это предсказуемое и трагическое последствие ее беспорядочной, суматошной жизни. Франсуаза Саган с юмором рассказывает о том, какой ее представляли в то время: «Моя жизнь превратилась в некое подобие комиксов. Я вставала, выпивала стакан виски, запрыгивала в свой «ягуар», завтракала в кафе «Липп» или где-нибудь еще в компании с бездельниками, которые жили за мой счет. Потом опять садилась в «ягуар», сбивала несколько человек, ехала к Шанель, опустошала магазин (я всегда платила наличными, доставая деньги из кармана) и возвращалась к себе, где меня ждала другая компания бездельников. Наконец, я уезжала в ночь, чтобы повсюду сеять смуту и разрушения. Я стала комическим персонажем». Уже не первый раз публика узнала из прессы, что Франсуаза Саган считает себя мастером вождения. «Я ездила на моем «гордини» без обуви. Так я теснее ощущаю контакт с механикой», — будто бы заявила она в 1956 году. В том же году в августе она чуть было не погибла по дороге в Макон, когда ее «ягуар» врезался в дерево. К счастью, она отделалась несколькими синяками. Невозможно сосчитать, сколько раз в действительности или в чьем-то воображении она превышала скорость, о чем тот час же сообщалось в газетах в рубрике «сплетни».

После трагедии в Милли-ля-Форе общественное мнение разделилось. Напрасно Саган утверждала, что она «аккуратно водит машину» и что «это происшествие абсолютно идиотское», что «дорога была роковой для многих автомобилистов». Далеко не все французы встают на ее сторону. Открыв глаза, она нашла в своей почте не только пожелания скорейшего выздоровления, но и оскорбления. «Сначала меня это шокировало, потом я перестала находить это странным. Эти люди устали от моей рекламы, от меня самой, моих фотографий, и я не могла им написать: «Вы ошибаетесь. Это все журналисты». И потом, Мне это совершенно безразлично», — говорила она.