Любитель историй (СИ)

воды. По всем предположениям непогода поселилась в

Прентвиле надолго.

Клер провожала мистера Сквидли обреченным взглядом,

понимая, что даже заполучив заветную книгу отца, он не

оставит ее семью в покое. И вряд ли им будет уготована

судьба милосердней, чем господину цветочнику.

Башенные часы пробили восемь. День пролетел с

невероятной скоростью. Милостивый Дункан – покровитель

времени торопился, желая быстрее очутиться на кровавом

пиршестве, которое собирался устроить Сквидли в тихом

прибрежном городке.

* * *

Капитанская комната была крохотной, но достаточно

уютной: легкий беспорядок, пара идеально белых скелетов

в холщовой одежде и полное отсутствие крыши … а в

остальном, все как обычно.

Пристально уставившись на волнующееся море, Скиталец

указал на обитый бархатом диван и, глотнув из фляжки

какого-то поила, поморщился.

- А вы везунчики, сыны Фортуны. Точно везунчики, сожри

меня Кракен, - заявил он, и устроившись напротив Рика,

протяжно закашлял.

- У вас лихорадка, мистер? – встревожено предположил

Оливер.

- Мы все больны, мой друг. И все по-своему, - откликнулся

моряк. – Но спешу тебя уверить – эта болезнь не

смертельна. По крайне мере я очень надеюсь, что не

обманываю самого себя.

Поднявшись на смотровой мостик, Скиталец пристально

вгляделся в туманные пряди, которые неотличимые от

морской глади, ласкали верхнюю кромку корабля.

- Тот человек, что приходил к тебе был высок и плечист?

Вопрос моряка обрушился, словно гром среди ясного неба.

Повернувшись вполоборота, он кинул в сторону Рика

пристальный взгляд.

- Да, все верно. И одет, будто настоящий путешественник,

неспособный усидеть на месте, и готовый пуститься во все

тяжкие ради обычного спора.

Облокотившись на деревянный поручень, моряк коротко

кивнул:

- Вижу у тебя слишком много вопросов, а недоверие ко мне

шире, чем пролив Одноглазого Хохотуна. Поэтому, начнем

пожалуй, с другого. Сначала я расскажу тебе свою историю,

а потом ты ответишь мне той же любезностью.

Рик недолго думая, согласился. Его приятель не смел

возражать. Протерев очки, Оливер внимательно уставился

на Скитальца, стараясь не упустить ни одного слова.

… Мне трудно рассуждать о чужих мечтах, но когда я

был достаточно юн, в отличие от многих совершенно не

грезил морем и дальними странствиями по неизведанным

землям. Мое детство проходило близ поселка Руна, где

десять раз в год устраивали речные ярмарки, на длинных,

узких лодочках, которые неспешно покачивались между

двумя пологими берегами. Мы жили слишком дружно,

чтобы думать о плохом, пока в наш поселок не пришли

Охотники за падалью. Когда в деревне заводили про них

разговор, то использовали выражения: «Сухопутные

крысы» или «Речные черви». В моем детском воображении,

они являлись в ночных кошмарах именно в таком образе:

худые, длинные с огромными кривыми носами.

Но в тот день, когда они объявились в наших краях, я

понял, что внешний вид совсем не главное. Главным была их

непомерная жестокость. Они не щадили никого на своем

пути. Наши деревянные жилища горели за милую душу,

словно сухая солома. Крики, мольбы о помощи и настоящие

реки крови – вот какое наследие мне досталось от

короткого детства. Из-под меня, будто выбили опоры,

отправив в свободное плавание, в океан одиночества и

бесконечной боли.

Ровно тысячу дней я был рабом собственных кошмаров.

Подмастерье у старого лодочника, каменщик на Серых