Любитель шампанского

– Я вам уже сказал: Ян прикончил одного типа по имени Крю. Так получилось, что я беседовал с беднягой за несколько минут до убийства. Меня видели выходящим из его квартиры и теперь подозревают в преступлении. Не буду вдаваться в подробности, но если меня схватят, я с трудом сумею оправдаться, а возможно, и не сумею вообще. Вот почему я с ними: надеюсь найти доказательства, что Крю убит Яном, а не мной.

Энн недоверчиво смотрела на него, продолжая растирать запястья.

– Ничего не понимаю. Все это просто фантастично!.. Ну как я могу вам поверить?

– Подождите, – сказал Корридон. – Только, ради Бога, не вздумайте глупить.

Он вернулся в студию. Жанна и Ян перешептывались между собой; Холройд с искаженным от ужаса лицом неотрывно следил за ними глазами. Ни на что не обращая внимания, Корридон порылся в груде старых газет на столе, выбрал нужную и поспешил в спальню.

– Вот, читайте, – произнес он, протягивая газету девушке. – Здесь все детали убийства Крю. Вплоть до описания моей внешности.

Энн быстро прочитала репортаж и отложила газету на стул. Корридон заметил, что она взволнована.

– Но откуда мне знать, что не вы убили его?

– Не имеет значения. Честно говоря, если вы думаете, что я убийца, мне все равно. Главное, чтобы так не думала полиция.

– Понимаю, – сказала девушка, покраснев. И добавила резко: – Но при чем тут мой брат?

– Разве я утверждал, что он замешан в этой истории?

– Тогда зачем вы ко мне пришли? Зачем задавали о нем столько вопросов? Я не верю, что вы с ним знакомы. И почему этот человек назвал его предателем? Что он имеет в виду?

– Ваш брат мертв. Оставим его в покое.

– Они не верят, что он мертв, да? – быстро спросила она.

– Нет. Но это еще ничего не значит.

– Не верите и вы. И Рита Аллен. – Грудь Энн судорожно вздымалась, в ее глазах появился испуг. – Он жив, да? Потому они и пришли? Он им что-то сделал? Они преследуют его? Я вас умоляю, скажите, он жив?!

– Во всяком случае, так они думают, – осторожно ответил Корридон.

– Они ему больше не друзья?

– Нет.

– Почему?

– На то есть определенные причины. Вам лучше в это не вмешиваться.

– Но я хочу знать, жив ли мой брат. Я вас прошу, скажите правду!

– Вам известно не меньше, чем мне. Вы говорите, Министерство военно-воздушных сил известило вас о его смерти. Другие уверены, что он жив и скрывается, чтобы ускользнуть от возмездия. Вот все, что я могу вам сообщить. Они полагают, что если увести вас с собой, ваш брат бросится на выручку. Таким образом они надеются устроить ему ловушку… – Корридон замолчал и раздраженно щелкнул пальцами. – Я слишком много болтаю.

– Продолжайте, прошу вас, – тихо сказала Энн.

– Ну, ладно. Только предупреждаю, это будет не слишком для вас приятно. Впрочем, вряд ли вы поверите… Вот что мне рассказали. Жанну, вашего брата и Рен-ли схватили гестаповцы. У них хотели узнать, где скрывается командир группы, Гурвиль. Жанна и Ренли не сказали ни слова даже под пытками. Ваш же брат добровольно выдал эту информацию. Его и пальцем не тронули, а он им все выложил. Гурвиля поймали и замучили в гестапо. Эти трое желают отомстить за его смерть. Вот почему они ищут вашего брата.

Энн резко выпрямилась. На белом, без кровинки, лице горели широко раскрытые глаза, наполненные слезами гнева и возмущения.

– Нет! Нет! Это ложь! – вскричала она страстно. – Кошмарная, чудовищная ложь! Брайан никогда бы так не поступил! Он не способен на предательство! Как они смеют!..

Корридон закурил и аккуратно бросил спичку в пепельницу, не глядя на девушку.

– Я лишь повторил их рассказ. Эти люди сражались с ним бок о бок. Зачем им лгать? В чем смысл всех их дьявольских ухищрений, дикой жажды мести, если он не выдавал Гурвиля?

– Говорю вам, это ложь! Брайан никогда не предал бы друга, а Гурвиль был его другом. Я не верю ни одному слову!

– Ваше право, – сухо заметил Корридон. – Однако они верят, и этого достаточно.

– Вы тоже обвиняете его?

– То, что сделал ваш брат, меня никак не касается.

– Но ведь вы тоже думаете, что он предатель? Как вы смеете так думать?! Вы же его не знаете!

Корридон действительно не подвергал сомнению то, что рассказал ему Ренли. Даже сейчас, безразличный к боли и негодованию Энн, он верил этой версии безоговорочно.

– История правдоподобная. Поступок вашего брата вполне объясним. Ренли оставил в гестапо руку и глаз, Жанна вынесла страшные пытки-специальные, для женщин… Рано или поздно кто-нибудь заговорил бы. Ваш брат дал нужные сведения, и это избавило его от мучений. Я не могу его обвинять.

– Вот как? А я бы обвиняла! – Девушка сжала кулаки, и Корридону показалось, что она его сейчас ударит. – Если бы он предал друга, я бы сама… – Энн отвернулась, борясь со слезами. – Но он этого не сделал, я знаю!

– Хорошо, – проговорил Корридон бесстрастным гоном. – Что бы там ни было, ничего изменить уже нельзя. Не следовало вам рассказывать. Я и не хотел.

Она неожиданно повернулась к нему.

– Брайан жив?

– Да. Жив и здоров.

– О, Боже! – Энн бессильно опустилась на кровать.

Корридон подошел к окну и стал смотреть на белый коттедж напротив. Наступило молчание.