Люблю, скучаю… Ненавижу!

Резким движением головы Вовка откинул назад длинную чёлку. Меня раздражала его пижонская стрижка и эта дурацкая манера дёргать башкой, как молодой жеребец, но Зимин просто балдел от своей новой причёски, ведь его постригла Ксюня – так он ласково называл свою новую девчонку, которая училась на парикмахера в одном из местных колледжей.

Да, в последнее время я отметил некоторую закономерность – подружек Вован выбирал себе странных. То у него рокерша, то гопница, то балерина, а что хуже – менялись они теперь со скоростью конвейера.

На этой неделе одна, на следующей – другая. И я уже начинал побаиваться его вот этого: «Хэй, пошли-ка в клуб, мне хочется свежей крови!»

Я не был готов сопровождать его в подобные заведения чуть ли не ежедневно, но Зимин в этом плане стал почти одержимым: соблазнение всё новых и новых девчонок с тех пор, как он свёл подростковые прыщи и стал увереннее в себе, стало для него сродни спортивному азарту.

– Я говорю: чего ты такой хмурый? – Хлопнул он меня по плечу.

Бар, в который мы зашли, был набит битком. Вовка ждал, когда придёт его Ксюня с серьгой в губе, вечер обещал быть насыщенным и весёлым, а я мыслями был в совершенно другом месте, если честно.

– Устал. – Ответил я, опираясь локтями на барную стойку.

– Ты загонишь себя этими подработками. – Укорил меня друг.

– Всё нормально. У меня целых два выходных в неделю.

Он наклонился к моему уху:

– А оставшиеся пять дней ты работаешь чуть ли не круглосуточно.

– Зато я могу угостить тебя выпивкой. – Улыбнулся я, доставая купюру и передавая её бармену.

– Вот за это спасибо. – Расцвёл Вован. – Батя урезал мне довольствие с тех пор, как меня чуть не отчислили после прошлой сессии.

Он скривил рожу, изображая то ли испуг, то ли отвращение. Его подружка, подошедшая к нему со спины, заржала, как лошадь, а затем бросилась к нему целоваться.

– Привет!

– Приве-е-ет! – Они развернулись лицом друг к другу и начали практиковаться в французских поцелуях.

Я поморщился. «И где он только находит этих девиц?»

Хотя, к чему вопросы? Я и так знал ответ: везде. Везде, где только можно было. На улице, в баре, в клубе, на пляже. Володька помешался на том, чтобы доказать всему миру, что он реальный самец.

– Ребята, я вас оставлю, ладно? – Мне пришлось отвлечь своего лучшего друга от глубоких дайвинг-поцелуев хлопком по плечу.

Если бы я этого не сделал, Вован, возможно, уже через секунду выудил бы изо рта у этой Ксени все её пломбы по очереди.

– Эй, ты куда? – Возмутился он.

Хотя, откровенно говоря, ему было плевать, уйду я или нет. Моей миссией было сопровождать этого сластолюба на вечеринки, а затем сваливать, когда он найдёт себе пассию на вечер, или, если повезёт (и если найдётся такая дурочка), то на неделю.

– Ты прав, брат. Мне нужно выспаться. – Я пожал ему руку. – Встретимся завтра.

– Хорошо. Счастливо! – Махнул мне Вовка.

«А, может, и не встретимся», – подумал я.

Зимин продолжал учиться в универе, а я круглыми сутками батрачил, чтобы не развалилась моя семья. Для всех вокруг я теперь стал странным, люди не понимали меня и старались держаться подальше, а мне всего лишь хотелось, чтобы мать больше не притрагивалась к бутылке, а отец поскорее выкарабкался из затяжного пике депрессии.

После попытки суицида трёхлетней давности он исправно лечил нервы, но мне всё чаще приходила в голову мысль: а не было бы легче, если бы я его тогда отпустил?

Ведь он же хотел уйти, так? А теперь мучился, продолжая жить. И виноват в этом был я.

И я ненавидел себя за эти мысли.

– Закурить есть? – Заставил меня вздрогнуть какой-то прохожий, привалившийся к стене.

– Не курю. – Ответил я, вглядываясь в темноту.

И поспешил дальше.

Тёмные улочки петляли вдоль побережья к центру города, а я всё шёл и шёл, вдыхая вместе с горечью тоски пряный запах трав и влажный воздух моря. Шёл в обратную сторону от дома.

Сам не знал, зачем иду туда. Не знал, зачем наврал сейчас другу. Мне просто нужно было пройти мимо и убедиться, что с ней всё в порядке, ведь я слышал, что она пойдёт на танцы с одним из своих новых приятелей.

Я слышал, как она говорила об этом по телефону кому-то из друзей. И я знал, о ком идёт речь, когда она назвала имя парня.

Он был старше её на год, и это мне очень не нравилось. Этот тип был наглым и менял девчонок, словно перчатки, а Карина согласилась на свидание с ним только для того, чтобы доказать всем вокруг, что она уже взрослая, и что ей уже можно.

Такая наивная, такая доверчивая. Вредная и глупая.

Карина ненавидела меня после того разговора. А я не мог поступить иначе. Я понимал, что это не правильно. И что это против закона и морали. Её родители посадят меня, если я к ней притронусь, а её брат – тот просто меня убьёт.

Что бы я не чувствовал к этой маленькой упрямой занозе, это должно было и дальше оставаться только при мне.

Никто не должен был знать о моих чувствах. А она уж тем более.

«Я только посмотрю одним глазком. Удостоверюсь, что всё хорошо, и сразу уйду».