Читаем Люблю, скучаю… Ненавижу! полностью

– А мне тут нравится, – толкая дверь в одну из комнат сказал Макс.

Этого ещё не хватало! Теперь мы трое суток будем жить в соседних помещениях!

– Ужас. – Бросила я, вкатывая чемодан в свою комнату и хлопая дверью. Прошлёпала к окну и обнаружила, что это была дверь на балкон. Вышла и ошалело всплеснула руками: – Что?! Так у нас ещё и балкон смежный!

– Привет. – Виновато улыбнулся Радов, выходя из своей комнаты на свою часть балкона.

– И пока. – Проворчала я, убираясь оттуда прочь.

И демонстративно закрыла дверь на замок.

45

Макс

– Ты одет? – Вовка ворвался без стука.

В этом не было ничего удивительного. Друг редко утруждал себя проявлениями вежливости и такта.

– Нет!

Я как раз искал подходящую одежду для прогулки по берегу: разглядывал валяющиеся на полу шмотки, не понимая, куда делись мои любимые шорты. Зимина же мало волновал тот непримечательный факт, что я был сейчас перед ним почти без одежды – в одних трусах.

– Ничего, я не стесняюсь. – Отмахнулся Вован, прикрывая за собой дверь. Прошёл к окну и даже присвистнул: – Не повезло, так не повезло! В доме на побережье и жить в комнате с видом на город? Фу!

– Мне нравится. – Почёсывая затылок, ответил я.

Где эти чёртовы шорты? Неужели, забыл дома?

– Я хотел с тобой поговорить. – Признался вдруг он, обернувшись.

– Раздумал жениться? – Попытался угадать я.

– Ни за что! – С жаром воскликнул Вовка.

– А, ну да. – Хмыкнул я. – Зря, что ли, ты тащил сюда невесту, её вещи, всех её родственников и террариум с лучшим другом?

– Подружкой. – Улыбнулся он. – Её зовут Юленька.

– Я про Гришу, но да ладно. Итак, о чём ты хотел поговорить?

Друг плюхнулся на мою кровать:

– Ты же вроде танцевал вальс на последнем звонке?

– Что это ты решил вдруг вспомнить об этом? – Мои брови взметнулись вверх. – Это ведь было в прошлой жизни, старик.

– Научишь меня? – Его глаза загадочно загорелись.

– Что? Зачем тебе это? – Уставился я на него.

– Свадебный танец! – Объяснил Вовка. Он явно жутко нервничал. Друг сел и вытер вспотевшие ладони о ткань своих шорт. – Мы с Наташей будем танцевать на свадебном торжестве, а я не умею!

– Совсем?

– Совсем. – Кивнул он.

– Ясно. – Кашлянул я. – А я, стало быть, должен тебя научить?

– Ага. – Радостно закивал Вован. – Так ты согласен? Дашь мне несколько уроков?

Я задумался.

Бросил взгляд в зеркало. На мне всё ещё были одни боксеры. «Точно, я же собирался найти одежду!» Мазнул взглядом по раскиданным на полу тряпкам. «Да где же они?»

– А что мне за это будет? – Спросил я у Вовы.

– А что ты хочешь? – Вскочил он.

– Не знаю. – Пожал плечами. – Устроишь нам завтра мальчишник?

– Мальчишник… – Друг заметно поник. – Ну…

– Что? Невеста будет против? – Я вонзился в него хмурым взглядом.

– Не-е-е! – Не очень-то уверенно пропел друг. Затем сглотнул и неловко улыбнулся: – Просто… мы с ней уже обговорили эту тему, и… решили, что не хотим устраивать подобные… мероприятия.

Он смущённо улыбнулся.

– Что за свадьба без мальчишника? – Поморщился я. Теперь, когда мы с Кариной окончательно поссорились, мне было совсем не весело, но хотелось праздновать всем назло. – Это же не настоящая свадьба!

– А вот и нет. – Мотнул головой Вован.

– А вот и да! – Я сложил руки на груди. – Ты должен устроить нам праздник, напиться на нём и переспать со стриптизёршей! Или со всеми стриптизёршами сразу!

– Никаких стриптизёрш! – Испуганно оглянулся на дверь друг.

– Идёт! – Я подошёл и пожал ему руку. – Никакого секса со стриптизёршами, и завтра мы идём в бар!

– Я… э… – Протянул он.

– Ничего. – Я потряс его за руку. – Твоей Наташе тоже понравится идея развеяться с девочками, вот увидишь!

Вовка совсем поник.

– Ладно. – Сказал он. – Хорошо. Я ей скажу.

– Мужик! – Довольно объявил я и отпустил его руку.

– Но… ты ведь научишь меня танцевать? – Скромно попросил друг.

– А, это. – Отмахнулся я. – Да легко!

– Ура! Спасибо! – Неожиданно он бросился мне на шею. – Спасибо тебе, дружище! Спасибо тебе! – Вовка прихватил меня за талию, грациозно взял за руку. – Как там? Раз, два, три, раз, два, три? – Он поволок меня вдоль комнаты.

– Да погоди ты! – Взмолился я, запнувшись о его ноги. – Стой! Не так! – Взял его руку правильно. – Вот так, выпрями спину. Да, молодец. Расправь плечи, подними подбородок. Хорошо. – Я опустил взгляд на его ноги. – Первый шаг вот с этой, понял? Далее вот так – раз, два, три, че-ты-ре.

– О-о… – многозначительно протянул Вован.

На его лице отразилась трагедия. Он реально думал, что, если будет скакать по паркету, словно стрекозёл, то все решат, что это и есть его танец.

– Пробуй ещё раз. – Скомандовал я. – Тебе придётся самому вести. Давай, я – твоя невеста. Да возьми ты мою руку нормально, а не как черенок от лопаты! И-и-и, поехали: раз, два, три!

– Ой, прости! – Брякнул он, в который раз наступая мне на ногу.

Смахнул капли пота со лба, и мы продолжили.

– Не эту, а ту! Не туда, а сюда! – Прорычал я, направляя его в нужную сторону.

– Эй, парни! – Донёсся до нас чей-то голос. – О-ой…

Перейти на страницу:

Все книги серии Молодежная серия

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза
Рыбья кровь
Рыбья кровь

VIII век. Верховья Дона, глухая деревня в непроходимых лесах. Юный Дарник по прозвищу Рыбья Кровь больше всего на свете хочет путешествовать. В те времена такое могли себе позволить только купцы и воины.Покинув родную землянку, Дарник отправляется в большую жизнь. По пути вокруг него собирается целая ватага таких же предприимчивых, мечтающих о воинской славе парней. Закаляясь в схватках с многочисленными противниками, где доблестью, а где хитростью покоряя города и племена, она превращается в небольшое войско, а Дарник – в настоящего воеводу, не знающего поражений и мечтающего о собственном княжестве…

Борис Сенега , Евгений Иванович Таганов , Евгений Рубаев , Евгений Таганов , Франсуаза Саган

Фантастика / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Альтернативная история / Попаданцы / Современная проза
Судьба. Книга 1
Судьба. Книга 1

Роман «Судьба» Хидыра Дерьяева — популярнейшее произведение туркменской советской литературы. Писатель замыслил широкое эпическое полотно из жизни своего народа, которое должно вобрать в себя множество эпизодов, событий, людских судеб, сложных, трагических, противоречивых, и показать путь трудящихся в революцию. Предлагаемая вниманию читателей книга — лишь зачин, начало будущей эпопеи, но тем не менее это цельное и законченное произведение. Это — первая встреча автора с русским читателем, хотя и Хидыр Дерьяев — старейший туркменский писатель, а книга его — первый роман в туркменской реалистической прозе. «Судьба» — взволнованный рассказ о давних событиях, о дореволюционном ауле, о людях, населяющих его, разных, не похожих друг на друга. Рассказы о судьбах героев романа вырастают в сложное, многоплановое повествование о судьбе целого народа.

Хидыр Дерьяев

Проза / Роман, повесть / Советская классическая проза / Роман