Люблю тебя, мамочка! Истории приемных семей

Наверное, самое главное, с чем надо разобраться желающим принять чужого ребенка, – это мотивация и «розовые очки». Пожалуй, розовых очков у меня и не было. Я тренер с двадцатилетним стажем. И каждый второй взрослый, если не чаще, при ближайшем знакомстве оказывается с детской травмой, почти все недолюбленные, с чувством вины или страдают от непринятия себя. Это проявляется и в поведении человека, и в теле, в его осанке, взгляде, в разговорах. Все родом из детства.

С мотивацией разбираться надо всем, чтобы не произошло переноса или проекции. Это термины из психологии. Если свои детские травмы и обиды не переосмыслены, то при соприкосновении с травмированным ребенком похожие травмы могут срезонировать, или интерпретация происходящего будет сильно искажаться под воздействием своих эмоций и чувств.

Пришло время собирать документы и определяться с детьми. К этому времени я точно понимала, что хочу больше двух детей. Сейчас я состою в нескольких группах приемных родителей и знаю много примеров многодетных приемных семей, в которых брали не только малышей, но и больших детей – школьников, подростков. Но чаще всего кандидаты в приемные родители ищут только одного маленького ребеночка. Чтобы семья максимально соответствовала норме. Даже шутка есть такая: голубоглазую годовалую девочку, дочь профессора и балерины. Это понятно – растить любого ребенка тяжело, даже одного.

Оценила свою ситуацию. У меня «нормы» не получается никак. Я без мужа, на мне мама с деменцией, от нее не будет помощи, она полностью от меня зависит. Учитывая, что я работаю, будет еще няня. Пожалуй, три взрослых человека на одного ребенка – это неправильно. Но главное, что повлияло на мой выбор, – это само мое представление о семье. Я хочу, чтобы у ребенка было много близких, родных душ, а не одна только мама. Значит, должны быть братья-сестры.

Я слышала о «паровозиках», но сама не рассчитывала на такой случай. Представляла себе другую картину, наверно, по-детски наивную. Я приду в учреждение и возьму троих детей примерно одного возраста и буду их воспитывать как родных братьев-сестер. Мне сразу виделось, что численный перевес должен быть на стороне мальчиков. И вот я пришла в опеку писать заявление. Я обсудила с инспектором опеки мои представления о трех детях и сама засомневалась из какой-то ложной скромности. Стала писать заявление на двоих детей. И три раза делала ошибку и переписывала. Опека терпеливо ждала, когда же я без ошибки заполню заявление, и сказала, что, похоже, я все-таки троих найду. Я получила разрешение на двоих детей и доброжелательный комментарий, что если найду троих, то быстро переделаем заключение.

Теперь у меня был пакет документов и положительное заключение. Через четыре месяца мне предстояла командировка на месяц в Индию. Ее нельзя было отменить или подвинуть. Поэтому я решила пока даже не заходить в базу данных, чтобы не расстраиваться. Не будут же меня дети полгода ждать. Как потом оказалось, меня ждали!

После командировки я вернулась домой, полная решимости и сил. Дальше все шло быстро и достаточно легко. Я приехала в гости к моим друзьям, которые меня очень поддерживали и сейчас поддерживают в моем родительском деле. И мы вместе открыли региональную базу.

Я СРАЗУ увидела мою троицу! Сиблинги. Даже непонятно, как так могло произойти, но они просидели в Доме ребенка целый год, и их никто не забирал. Более того, опека меня заверила, что я первый кандидат, который за ними приехал. Это было просто невероятно, ведь дети – малыши, старшему было 4,5 года, здоровые милые детки! Паровозик – два брата и сестра. У младшей девочки было большое отставание в развитии, но никаких серьезных диагнозов. Может, все дело в том, что их трое?

4. Знакомство

Я в срочном порядке переоформила документы на трех детей и поехала в соседний город знакомиться. По телефону местная опека описывала детей как если была умеренная умственная отсталость, не ужас-ужас, но непросто-непросто. Я была к этому готова, в ШПР предупреждают, что по факту состояние детей оказывается лучше, чем их описывают в опеках, и ориентироваться надо на факты, а диагнозы проверять. И даже представитель Дома ребенка старательно мне объясняла, что дети непростые и чтоб я не поддавалась эмоциям.

Когда мне их привели, я уже не сомневалась нисколько – мои детки. Младшая девочка полутора лет действительно была кот в мешке. Отставание в наличии. Но тогда у меня был настолько боевой настрой, что я бы взяла ее в любом случае. В свои полтора года она не вставала, только сидела самостоятельно, не произносила ничего, даже не пробовала лепетать, эмоций не выражала и ничем явно не интересовалась. Если она на прогулке просыпалась в коляске, то просто молча продолжала лежать и насупленно смотрела вперед. Ее надо было старательно вовлекать в любой процесс. Надо отметить, что ее развитие в эмоциональном плане сразу рвануло вперед, как будто она с первого контакта со мной поняла, что теперь у нее есть свой взрослый, есть, для кого развиваться.