Люблю твои воспоминания

Джойс. Ее зовут Джойс.

Джастин оглядывает опустевшую улицу.

Но кто ты, Джойс?

– Зачем ты так далеко высовываешься из окна? – Папа втаскивает меня назад, вне себя от беспокойства. – Может, тебе кажется, что на свете осталось не так уж много вещей, ради которых стоит жить, но, святые ангелы-хранители, ты должна продолжать жить ради самой себя!

– Ты слышал, как кто-то позвал меня по имени? – шепчу я папе, не в силах разобраться в вихре своих мыслей и чувств.

– О, теперь она слышит голоса, – ворчит он. – Я произнес твое чертово имя, и ты дала мне за это пятерку, помнишь? – Папа машет банкнотой перед моим лицом и снова переключает внимание на Олафа.

– Слева от вас Лейнстер-хаус – здание, которое сейчас занимает Национальный парламент Ирландии.

Щелк-щелк, вжик-вжик, вспышка-вспышка, запись.

– Лейнстер-хаус сначала именовался Килдэр-хаусом в честь графа Килдэра, который дал заказ на его постройку. После того как граф был удостоен титула герцога Лейнстер, здание было переименовано. В тех частях здания, которые раньше занимал Королевский хирургический колледж…

– Научный, – громко говорю я, все еще потерянная в своих мыслях.

– Что, простите? – Гид перестает говорить, и все головы поворачиваются в мою сторону.

– Я просто сказала, – лепечу я, краснея, – что здание занимал Королевский научный колледж.

– Да, об этом я и говорил.

– Нет, вы сказали «хирургический», – подает голос американка, сидящая передо мной.

– О! – Гид начинает волноваться. – Простите, я ошибся. В тех частях здания, которые раньше занимал Королевский… – Он многозначительно смотрит на меня. – …научный колледж, с тысяча девятьсот двадцать второго года заседает ирландское правительство…

Я перестаю его слушать.

– Помнишь, я рассказывала тебе про архитектора, который спроектировал больницу «Ротонда»? – шепчу я папе.

– Помню. Какой-то там Дик.

– Ричард Касселс. Он создал проект и этого здания. Считается, что оно послужило моделью для Белого дома.

– Да ну? – удивляется папа.

– Правда? – Американка выгибается в кресле, чтобы посмотреть на меня. Она говорит громко. Очень громко. Слишком громко. – Дорогой, ты слышал? Эта женщина говорит, что парень, который спроектировал это здание, спроектировал и Белый дом.

– Нет, я имела в виду совсем другое…

Тут я замечаю, что гид замолчал и взирает на меня с такой же любовью, с какой древний викинг с борта своей деревянной ладьи мог бы наблюдать за зенитной управляемой ракетой класса «земля – воздух». Все глаза, уши и рога направлены на нас.

– Я имела в виду, принято считать, что это здание послужило моделью для Белого дома. В этом нет точной уверенности, – тихо говорю я, не желая, чтобы меня втягивали в споры. – Дело в том, что Джеймс Хобан, который в тысяча семьсот девяносто втором году выиграл конкурс на создание проекта Белого дома, был ирландским иммигрантом.

Все с предвкушением смотрят на меня.

– Хобан изучал архитектуру в Дублине, потому нет ничего удивительного, что двухэтажное здание Белого дома, решенное в стиле неоклассицизма, похоже на Лейнстер-хаус, – быстро заканчиваю я.

Люди вокруг меня охают, ахают и обсуждают эти пикантные подробности между собой.

– Нам вас не слышно! – кричит кто-то из передней части автобуса.

– Встань, Грейси, – подталкивает меня папа.

– Папа! – Я пытаюсь схватить его за руку.

– Эй, Олаф, дай ей микрофон! – кричит американка гиду.

Олаф неохотно передает его и складывает руки на груди.

– Э-э, здравствуйте. – Я стучу по микрофону пальцем и дую в него.

– Грейси, ты должна сказать: «Проверка раз, два, три».

– Э-э, проверка раз, два…

– Мы вас слышим, – резко обрывает меня Олаф Белый.

– Ладно, хорошо. – Я повторяю свой комментарий, и сидящие впереди люди с интересом кивают.

– А это тоже все часть ваших правительственных зданий? – Американка показывает на здания с двух сторон от Лейнстер-хауса.

Я неуверенно смотрю на папу, и он ободряюще кивает мне.

– Ну, на самом деле нет. Здание слева – это Национальная библиотека, а справа – Национальный музей. – Я собираюсь опуститься в кресло, но папа резко выталкивает меня наверх. Все пассажиры автобуса продолжают на меня смотреть, ожидая продолжения. Гид выглядит сконфуженным.