Люблю твои воспоминания

Папины губы медленно раздвигаются в улыбке, и он уступает:

– Болтуну Доналу наконец-то придется заткнуться и послушать историю поинтереснее, чем его байки! Да, думаю, Мэгги сможет найти время в моем расписании.

Глава восемнадцатая

– Папа, Фрэн ждет на улице, нам пора!

– Подожди, дорогая, мне необходимо убедиться в том, что все в порядке.

– Все отлично, – уверяю я его. – Ты уже пять раз проверял.

– Лишний раз проверить никогда не помешает. То и дело слышишь истории о неисправно работающих телевизорах, взрывающихся тостерах и прочем. Люди возвращаются из отпуска, глянь, а вместо их дома – горстка тлеющих угольков. – Он в который раз проверяет кухонные выключатели и розетки.

Фрэн с улицы снова сигналит.

– Клянусь, я когда-нибудь задушу эту женщину. Себе посигналь! – кричит он, и я не могу удержаться от смеха.

– Папа, – беру я его за руку, – нам правда пора ехать. С домом все будет в порядке. Вокруг живут твои друзья, и они присмотрят за ним. Ты же знаешь: малейший шум на улице, и их носы уже прижимаются к окнам.

Он кивает и смотрит по сторонам, его глаза наполняются слезами.

– Мы отлично проведем время, папа. О чем ты беспокоишься?

– Да о том я беспокоюсь, что этот чертов кот Пушистик заберется в мой сад и нагадит на растения. Я беспокоюсь, что сорняки задушат мои бедные петунии и львиный зев и что некому будет присмотреть за моими хризантемами. Что, если во время нашего отсутствия поднимется ветер и пойдет дождь? Я их еще не укрепил, а цветы, набираясь влаги, становятся тяжелыми и могут сломаться. Ты знаешь, сколько времени нужно магнолии для того, чтобы прижиться? Я посадил ее, когда ты была совсем крошкой. Твоя мама в тот день лежала в саду, ей хотелось, чтобы у нее ноги загорели, и смеялась над мистером Хендерсоном из соседнего дома, царствие ему небесное, который подглядывал за ней через занавески.

Бип-би-и-п – нажимает на гудок Фрэн.

– Папа, мы уезжаем всего на несколько дней. С цветами все будет в порядке, вот увидишь. Ты вернешься и опять начнешь копаться в своем саду.

– Ладно уж. – Он бросает последний взгляд по сторонам и идет к двери.

Я смотрю на его покачивающуюся фигуру. Папа одет в свою лучшую одежду: костюм-тройка, рубашка, галстук, лишний раз начищенные ботинки и, конечно, твидовая кепка, без которой он ни за что не выйдет из дома. Он выглядит так, будто сошел прямо с фотографий, висящих рядом с ним на стене. Остановившись возле столика в прихожей, папа протягивает руку к маминой фотографии.

– Знаешь, твоя мама всегда хотела, чтобы я поехал с ней в Лондон. – Он делает вид, что вытирает грязь со стекла, но на самом деле нежно проводит пальцем по маминому лицу.

– Папа, возьми ее с собой.

– Нет, это было бы глупо, – уверенно говорит он, но при этом с сомнением смотрит на меня. – Думаешь, нужно ее взять?

– Мне кажется, это отличная идея. Мы поедем все втроем и чудесно проведем время.

В его глазах опять появляются слезы, он коротко кивает, кладет рамку в карман пальто и выходит из дома под непрерывное бибиканье Фрэн.

– А вот и ты, Фрэн! – кричит он ей, двигаясь враскачку по садовой дорожке. – Ты опоздала, мы уже целую вечность тебя ждем.

– Я сигналила, Генри, вы меня не слышали?

– Сигналила? – Папа садится в машину. – В следующий раз нажимай на клаксон немного сильнее, в доме вообще ничего не было слышно.

Когда я вставляю ключ в замок, собираясь запереть за нами дверь, телефон, стоящий прямо в прихожей, начинает звонить. Смотрю на часы. Семь утра. Кто может звонить в семь утра в субботу?

Фрэн опять сигналит, я сердито оборачиваюсь и вижу, как папа, перегнувшись через плечо Фрэн, нажимает на гудок.

– Вот как надо, Фрэн. В следующий раз мы тебя услышим. Давай же, дорогая, нам нужно успеть на самолет! – громко хохочет он.

Я решаю не снимать трубку и, подхватив сумки, бегу к машине.

– Никто не отвечает. – Джастин в панике меряет шагами гостиную. Он еще раз набирает номер. – Бэа, почему ты мне не сказала об этом вчера?

Бэа закатывает глаза:

– Потому что я не знала, что это так важно. Люди регулярно ошибаются номером.

– Нет, это вовсе не была ошибка. – Он останавливается и нетерпеливо притоптывает, слушая гудки.

– А что же это было, хотелось бы мне знать?!

Автоответчик. Черт побери! Может, оставить сообщение?

Он вешает трубку и тут же снова начинает неистово тыкать пальцем в кнопки.

Уставшая от его странного поведения Бэа сидит в гостиной на садовом кресле и осматривает комнату, всю затянутую защитной пленкой, и стены, покрытые множеством разноцветных мазков.

– Когда Дорис собирается закончить ремонт?

– После того, как начнет, – раздраженно отвечает Джастин, продолжая набирать номер.