Любой ценой

Тайник, как и предполагал Охотник, не был пуст. На полках у стены он обнаружил армейский вещмешок с комплектом новенькой полевой формы без погон, завернутые в мешок кирзовые сапоги и высокие, легкие и прочные туристические ботинки со шнуровкой их общего с сенсеем сорок третьего размера, два штык-ножа, знакомый самурайский меч сенсея, две пары нунчаков, пять сюрикенов – метательных «звездочек» ниндзя, обернутый промасленной бумагой пистолет Токарева, коробку с патронами к нему и большую жестяную банку из-под китайского зеленого чая. Внутри плотно закрытой на защелку жестянки нашлась внушительная пачка денег – скорее всего остатки изъятого им еще в 37-м у кокаинщика Ветра внушительного воровского капитала – и две сверкающие зелеными боками ручные гранаты. Это уже что-то…

Боекомплект не представлял для Ярослава интереса. А вот деньги – другое дело. Он сможет найти им достойное применение, сегодня же! Охотник облегчил толстую пачку ассигнаций примерно на треть, спрятал кредитки в нагрудный карман, закрыл коробку, взял нунчаки, два сюрикена и вылез наружу. Закрыл люк в полу, вновь сделав его невидимым для постороннего глаза, сюрикены положил на прибитую к стене полочку, накрыв пожелтевшей от старости газетой, а потом занял место перед зеркалом и впервые за последние семь месяцев стал сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее крутить нунчаки, со свистом рассекая воздух и чувствуя, как по спине, от затылка к пояснице, медленно ползет приятная горячая волна.

Как же он соскучился по тренировкам, по этому сладкому гудению в мышцах и связках! Эх, если бы еще ноги слушались так же, как раньше, когда он, словно балерина из Мариинки, мог запросто держать возле уха или лба поднятую вдоль корпуса ногу и приземляться в поперечный шпагат после кувырка через голову!

Увлекшись упоительным вращением мелькающих в облупившемся зеркале, словно лопасти пропеллера, нунчаков, ритмично качающий корпусом Ярослав на какое-то неуловимое мгновение потерял коррдинацию, оступился – и тут же охнул, стиснул челюсти от молнией полыхнувшей в раненом колене острой боли. Остановив едва не ударившие по уху нунчаки, постоял немного, шумно дыша и выжидая, когда пульсирующая боль немного утихнет, затем, прихрамывая, подошел к скамейке, сел, как обычно вытянув раненую ногу, закатал штанину и, сдвинув брови, принялся разглядывать исполосованный глубокими розовыми шрамами коленный сустав, словно видел его впервые после операции. Точнее – после трех операций…

Больно-то как, господи. Словно спицу стальную в кость загнали и крутят, туда-сюда… А что если хирург прав? И вернуть подвижность невозможно? – в который уже раз спросил Охотника его внутренний голос.

Ерунда, тут же сам себе ответил Ярослав. Легендарному силачу Сандову врачи тоже говорили, что он до конца жизни будет хромать. А он не поверил. Уперся рогом и заставил проклятое колено работать, да еще как – всем соперникам на зависть…

Опустив штанину, вновь ставший хмурым, как туча, Охотник взял трость, поднялся, убрал подпиравший дверь сарая гриф от штанги обратно на стойки и вышел во двор…

Через два часа он уже ехал в Ленинград на пригородном поезде. Назад вернулся на автобусе, когда Света уже была дома и ждала его, то и дело поглядывая на блюдце с ломтиками черного хлеба и заботливо прикрытый ватным одеялом чугунок с тушенной в сметане картошкой. Когда Ярослав, открыв дверь, появился на пороге, она с визгом бросилась ему на шею и принялась целовать, да так жадно, что Охотник едва удержался на ногах, вовремя опершись спиной о дверной косяк. Когда радость встречи немного схлынула, Ярослав не без удовольствия достал из кармана крохотную коробочку, обтянутую вишневым бархатом, открыл и протянул ее Свете:

– Это тебе, любовь моя.

Внутри лежало изящное золотое колечко с маленьким, но зато самым настоящим голубым бриллиантом.

– Выходи за меня замуж, малыш, – тихо сказал Охотник и поразился своему собственному, дрогнувшему и севшему голосу.

Светлана, ошеломленная столь неожиданным и дорогим подарком, осторожно взяла коробочку, сняла с подушечки кольцо и примерила на безымянный палец. Кольцо пришлось точно впору.

– Славочка, милый! – дочь сенсея встала на цыпочки и поцеловала Охотника в губы. – Где ты его взял?! Это же… это…. Я даже боюсь подумать, сколько оно стоит!

– Ты не ответила, – мягко напомнил Ярослав. – Так ты выйдешь за меня?

– О, господи! Ну, конечно же – да, да и еще раз да!! Я согласна! Я с удовольствием выйду за тебя замуж!

– Отлично, – улыбнулся Ярослав, нежно прижимая к груди свою любимую и с упоением зарываясь лицом в ее волосы. – Мы поженимся сразу же после того, как я получу жилье и мы переедем в Ленинград. Голосов обещал в самый короткий срок подыскать мне комнату… Знаешь, я ему верю.

– А я верю тебе, – чуть слышно сказала Света. – Верю, что ты меня никогда не предашь, не бросишь и не обманешь. Ведь так?

– Чтоб я сдох, – Охотник шутливо поднял согнутую в локте правую руку.