Любой ценой

       Как бы это нелепо ни звучало, но у них с Игорем уже появились определенные традиции. Каждый вечер непременно заканчивался ее бегством в импровизированное укрытие – которое с натяжкой можно было так обозначить, – ведь ему ничего не мешало в любой момент ворваться в спальню на правах хозяина положения. И хотя дальнейшая перспектива пребывания здесь вырисовывалась довольно мрачной, тем не менее очередной раунд в борьбе за девичью честь закончился благополучно, и Арине оставалось только гадать, сколько их еще ей предстоит выстоять.

       Она нехотя призналась себе, что явно недооценила Игоря и его методы, тонкая многоходовка в магазине наглядно продемонстрировала, что он отнюдь не так прост, как хочет показаться. Больше всего Арину огорчило не то, что она провалила заготовленное для нее испытание, а то, что завалила она его с оглушительным грохотом.

       Отойдя от первоначального шока, Арина в мельчайших деталях разобрала ситуацию в магазине, лишний раз убедившись в своей порывистости и неосмотрительности. Все складывалось чересчур удачно, чтобы оказаться правдой: торопливый уход Игоря на улицу, полное отсутствие других посетителей и внушающий доверие охранник средних лет. Но желание сбежать одержало верх над здравым смыслом, что в итоге обернулось все тем же заточением, только уже с новыми условиями.

       Арина без устали прокручивала в голове альтернативный исход их совместной поездки в салон, где она терпеливо бы ожидала Ставровича, искренне помогала ему в выборе штор, и подобная покорность бы непременно вознаградилось долгожданной свободой. А дальше? Она сама не могла ответить на этот, казалось бы, простой вопрос.

       От полной сумятицы в голове Арина легла на кровать и уткнулась в подушку, обжигающую лицо прохладным шелком. Она старалась не впадать в уныние, ведь, как бы то ни было, благодаря неудачному побегу ей удалось заручиться хоть какими-то гарантиями, что среди ночи к ней не пожалует Ставрович и не затребует то, ради чего собственно и затевалась эта гнусная сделка.

       Единственное, что Арина знала наверняка, – она теперь точно не отступит от предложенных правил игры, искренне веря в то, что Игорь не для красного словца ее предупредил о том, что последует в случае повторного нарушения его условий.

       Несмотря на богатую фантазию, Арина боялась даже представить, какое именно решение подразумевалось в этом контексте, склоняясь к самому безобидному из имеющихся вариантов: добиться беременности в короткие сроки.

        «А если на этот раз он не сдержит слово? И наши походы в людные места лишь усилят его позиции, развязывая ему руки… Хотя, что ему мешало осуществить мой ночной кошмар еще пару часов назад? Ведь он этого хотел…» – лихорадочно размышляла она.

       Вспоминая их волнительную близость и реакцию Игоря на их тесные объятия, Арина покрылась ярким румянцем, невероятный жар обжег щеки. Она не припоминала, чтобы с Витей было что-то подобное, все его приставания воспринимались ею как дурашливость, и Арина без усилий уворачивалась от неприемлемых ласк, но и он, в отличие от Ставровича, никогда не демонстрировал подобный напор.

       «А что если Витя хотел через меня подобраться к Зине? Ведь на момент нашего знакомства она еще вовсю встречалась с Женей», – вдруг кольнула ее странная мысль. Арина встала с кровати и сделала несколько шагов по ковру. За последние четыре дня она о многом передумала, было бы глупо продолжать отрицать очевидные вещи: все указывало на то, что Игорь не блефовал, безапелляционно заявляя, что ее никто не ищет.

       Зная своих родителей и их подозрительность к любым ее отлучкам из дома, несложно догадаться, что у них было какое-то весомое основание не вдаваться в активные поиски. От этих мыслей Арину снова бросило в жар, а воображение тут же подбросило яркую картинку разговора Вити с родителями и их бурную реакцию на несерьезное поведение дочери.

       Как назло, буквально за неделю до событий на пустыре папа философски рассуждал о ранних браках, о том, что приоритеты молодежи резко поменялись и свадьба для большинства из них не более, чем законный повод получить оплаченный родителями праздник с кучей подарков. С болью в груди Арине вспоминалось, как отец с гордостью заявлял, что, в отличие от других вертихвосток, его дочь так никогда бы не поступила и даже жениха нашла себе под стать, из тех, кто, конечно, не идеален, но все же стремился к чему-то, зарабатывая на жизнь тяжелым трудом.

       «Папочка, если бы ты знал… какой он на самом деле целеустремленный», – всхлипнула она, вновь упала на кровать, уже не сдерживая громких рыданий.

* * *

       Арина с трудом распахнула ресницы, чувствуя, что от пролитых за ночь слез глаза опухли и немного болели. Она подошла к зеркалу и отшатнулась, увидев еще более удручающую картину, чем ей представлялось.