Любой ценой

К удивлению Дениса, адъютант действительно был уже на ногах и бодр по-утреннему. Так что при появлении солдата он только добродушно ругнулся:

— Ты чего, друг ситный, в такую рань?

— Так что, докладаю, вашбродь, — Денис разобрал, что несмотря на раннее утро дом уже полон движения, и невольно понизил голос: — Господин поручик пакет передали. Насчет аероплану. Говорил, его превосходительство приказывали…

— Знаю, знаю, — кивнул адъютант. — Это насчет Щеголева. Давай сюда!

— Слушаюсь, вашбродь! — Денис передал пакет адъютанту.

— А теперь, — адъютант сунул пакет в папку. — Дуй обратно. Скажешь Думитрашу: пора… Понял?

— Так точно, вашбродь, понял!

— Ступай…

Адъютант побежал по своим делам, а Денис, выйдя из дома, осторожно пробрался к флигелю, где квартировали сестры милосердия, и постучал в окно мадемуазель Зи-Зи.

— Барышня… А, барышня…

— Кто здесь? — отозвался испуганный голос, и мадемуазель Зи-Зи, запахивая пеньюар, высунулась из окна.

— Это я, барышня… Поручик Думитраш записку… Вот…

— Записку? — сразу оживилась Зи-Зи. — Давай!

Она запалила свечку, быстро пробежала строчки глазами и повернулась к окну, в котором так и торчал Денис.

— Подожди! Сейчас ответ будет…

— Я знаю, — пробурчал Денис. — Господин поручик наказывали…

Мадемуазель Зи-Зи справилась на удивление быстро. Усевшись прямо на подоконник и заклеивая острым язычком ненадписаный конверт, она умудрялась еще и наставлять Дениса:

— Будешь ехать, смотри авиаторам не попадайся, я тут у них один секрет выведала, а увидят тебя, догадаться могут, и еще скажешь господину поручику, что мадемуазель Туманову на самом деле зовут не Ти-Ти, а Виктория, чтоб он знал о ком речь, понял?

— Да ясно, барышня, не в первый раз, — Денис забрал у нее письмо.

— Что не в первый раз? — встрепенулась Зи-Зи.

— Чего, чего, странная вы барышня, — Денис прикусил язык. — Да в штаб я не в первый раз приезжаю и еще интересно, чего это тут всполошились все?

— Всполошились?… Уже? Странно… Знаешь, ты на всякий случай во весь опор скачи, а то, не дай бог, не поспеешь…

— Это я не поспею? Что вы, барышня… Прощевайте пока, — и Денис рысью побежал к коновязи, где он оставил отдыхать лошадь.

* * *

Немецкая засада, укрывшаяся почти на опушке леса, с самого рассвета держала русский штаб под неусыпным наблюдением, так как некоторые признаки точно указывали, что там не спят. Особенно немцы стали нервничать, когда на дворе штаба обозначилось какое-то движение и стрелки часов начали подползать к пяти утра. И едва они сошлись на этой цифре, как из ворот усадьбы карьером вылетел всадник.

— Ахтунг! — сдавленно выкрикнул один из наблюдавших, и едва скакавший во весь опор Денис свернул с открытого поля в лес, как сидевшие в засаде немцы натянули протянутую поперек дороги веревку, конь грянулся наземь, и незадачливый посланец, так и не успев сообразить, что случилось, кубарем полетел в придорожную канаву.

Немцы скопом бросились на него, придавили к земле, сунули в рот заранее приготовленный кляп, и пока трое из них поспешно ловили перепуганного коня и ликвидировали всякие следы заставы, четверо других, подхватив обалдевшего Дениса за руки-ноги, бегом потащили его к укромной поляне.

Только у самого самолета, с которого уже поспешно сбрасывали маскировку, Дениса поставили на ноги, и старший засады самолично обыскал пленника. Конечно же, письмо Зи-Зи сразу попало ему в руки. Немец нетерпеливо вскрыл конверт, вытащил свернутый вдвое лист и поспешно прочитал:

Милый N-N!

Письмо Ваше получила и спешу уверить, что эти опасения беспочвенны. ДЕЙ-СТВУЙ-ТЕ!!!

Но учтите: после известного Вам «совещания» авиаторами решено блокировать поползновения соратника, чтобы дать шанс артиллерии.

Смелее, мой друг, и знайте, что мадемуазель Виктория уже интересуется Вами!

Ваша Z-Z.

— Что?… То самое? — спросил летчик Краузе и, уже по одному выражению лица старшего поняв, что засада достигла цели, начал деловито натягивать шлем.

Тем временем поставленный на ноги Денис малость очухался и не только сообразил, что стоящий перед ним Краузе — авиатор, но и разглядел спрятанный под деревьями аэроплан. К тому же немецкие тужурки цвета «фельдграу» показались ему чем-то похожими на форму механиков. Все это странным образом наложилось на предупреждение Зи-Зи, и все еще плохо соображавший Денис выплюнул кляп и, раскидав державших его немцев, кинулся в драку с криком:

— А-а-авиаторы, мать вашу!…

В первый момент не ожидавшие такого афронта немцы опешили, но уже в следующую секунду ловко скрутили Дениса. Только пилот Краузе, успевший получить кулаком в морду, со злостью смотрел на все еще пытавшегося сопротивляться пленника и на всякий случай проверял, цела ли челюсть.