ЛюБоль

– После недельного урагана заметет так, что трупы найдут только весной. Решат, что напали дикие звери. Никто не станет связываться с бандой.

– Святой Боже! Сколько смерти… Неужели нет закона, который может все это прекратить? Мы что живем в каменном веке?

– А если они вернутся? Возьмут еще своих людей и…придут снова. Говорят, банда передвигается даже в ураган и ночью. Они нападают в любое время суток.

– Заткнешься прямо сейчас, трусливая задница!

– Там следы…там был один человек. – сказал задумчиво кто-то из людей охранявших священника, – и это он всех убил.

– И кто это?

– Неизвестно…

– Он вернется. Вот увидите! Говорят здесь бродит беглый зэк и он жрет человечину!

Ману резко обернулся к охраннику священника и двинулся на него.

– Еще одно слово, и я сам раздеру тебя на части так, что со мной ни один беглый зэк не сравнится, привяжу куски твоего мяса дереву и оставлю кормить волков.

– Оставим трупы здесь? – спросил тот, кого Ману называл Ренатом и склонил голову, ожидая ответа.

– Оставим. Им уже не помочь. Пусть снег их укроет.

– Это противоречит законам господним! – воскликнул священник, – Разве можно бросить здесь этих несчастных?

– Они все мертвы, а мы рискуем застрять в бурю на переправе, которая и так может не выдержать вес всего отряда. Или вы готовы пожертвовать своей жизнью, святой отец? – цыган несколько секунд смотрел в глаза священнослужителя, – Так я и думал, – усмехнулся он.

– У меня иная миссия, – высокомерно сказал отец Михаил, – я должен сопровождать мою подопечную. Дайте хотя бы отмолить их души перед Господом.

– Отмаливайте, может ваши молитвы избавят их души от страданий.

Священник подошел и склонился над тремя несчастными мертвецами, лежащими в снегу. Сжимая пальцами крестик на длинной цепи, он освящал их души молитвами, отпуская в царство вечного покоя, беззвучно шевеля губами и стараясь не смотреть на развороченные грудные клетки и вспоротые животы. Поистине, эта миссия не нравилась ему все больше и больше, но мысли о повышении ранга и деньгах, которые обещал дать сам Лебединский не давали ему покоя.

Проклятый Ману был прав – они только задержат всех в дороге. Все равно уже все мертвы. Вдруг один из мертвых резко схватил священника за руку.

– Это предатели! – хриплый шепот заставил отца Михаила вздрогнуть от ужаса, – цыгане – изменники, мать вашу! Кому…кому вы доверились? Все цыгане …это убийцы…За их головы…

Его слова оборвал нож, он метко встрял прямо во рту раненого, пригвоздив к земле, и заставил замолчать навечно, заливая снег кровью. Отец Михаил медленно поднял голову и увидел Савелия, склонившегося над ним и бесцеремонно выдернувшего нож из глотки мертвеца.

– Ни звука, святой отец, иначе следующим я перережу глотку тебе, – вытирая окровавленное лезвие о рясу отца Михаила.

– Предатель! – зашипел священник, вскочил на ноги и заорал – Взять его! Взять их всех! Предатель! Все они – предатели!

Люди священника схватились за оружие, но их уже успели окружить плотным кольцом, а Савелий приставил нож к горлу священника.

– Я предупреждал!

– Тцццц….как неловко вышло. Не дергаемся. Вы же не хотите, чтобы я перерезал ей горло? – голос предводителя заставил всех замолчать, – Вам дорога ваша эммм госпожа, не так ли? Она как раз пришла в себя, – он перевел взгляд на девушку и рывком прижал к себе, заставив ту глухо застонать, – Как вовремя. Сложите оружие и станьте на колени.

Ману приблизил лезвие ножа к лицу девушки и, проведя тонким лезвием по скуле, вжал острием в щеку. Та зажмурилась, кусая губы, а он обвел всех сверкающим взглядом. В темноте отцу Михаилу опять показалось, что глаза проклятого цыгана черные как у самого дьявола.

– Все должно было пройти гладко до самого Отрадного. Без жертв, но, видимо, вашему Богу стало скучно. Или он покинул вас, отдав мне на растерзание. Пусть ваши люди сложат оружие, иначе я нарисую на лице вашей госпожи крестик в знак ее святости.

– Сражайтесь с предателями! – завопил священник, – Режьте их!

Но охранники смотрели не на него, а на цыгана, который водил острием кинжала по щеке Ольги.

– Так кому вы присягнули в верности? Вашему олигарху Лебединскому или Богу? Или вы думаете, что кучка охранников сможет справиться с тринадцатью наемниками? – он кивнул своим людям, и в ту же секунду раздалось несколько выстрелов. Трое из людей отца Михаила замертво упали в снег, тот едва успел моргнуть, как его с ног до головы забрызгало кровью.

Остальные швырнули пистолеты, поднимая руки и опускаясь на колени. Ману удовлетворенно усмехнулся и снова повернулся к отцу Михаилу:

– Бог принес в жертву ваших людей, отец Михаил. Остальные жалкие трусы. Савелий, свяжи своего дьяка, да покрепче. Будет сопротивляться – перережь ему глотку. Он мне особо не нужен. Мне была нужна только эта сука. Охранникам вспороть животы, обезглавить, тела в пропасть, а головы закопать.

– Зачем? Они же бросили оружие! Стали на колени! – голос девушки зазвучал в тишине так звонко, что отец Михаил поморщился, обливаясь холодным потом от ужаса и предчувствия смерти. Пусть замолчит! Она разозлит монстра еще сильнее!