Любовь

Интонация, с которой женщина произнесла эти слова, подсказала Ричарду, что можно быть смелее. Пёс лизнул руку Марисы, уверенный в том, что это не окажется лишним, но та, от неожиданности отдёрнула её, однако, в тот же миг, мягко улыбнулась, словно поняла что-то, и поднесла руку к собачьей морде, ладонью вверх, предлагая её для знакомства. Хвост пса отреагировал на предложение немедленно, а сам Ричард с робостью, даже чуть прискуливая, несколько раз лизнул ладонь Марисы и затем положил в неё морду, глядя в глаза женщины с такой признательностью, будто так и хотел сказать: «Благодарю и уверяю: ни на минуту ты не пожалеешь о том, что позволила мне быть рядом». И Мариса смотрела в глаза Ричарда, и её взгляд говорил ему: «Кем бы ты ни был, откуда бы ты ни пришёл, благодарю за то, что ты сейчас здесь».

С середины озера, всё такие же тихие лебеди наблюдали за встречей женщины и пса. Птицы смотрели и не двигались, и потому ли это происходило, что они проявляли любопытство, или потому, что ожидали, когда их преследователь вновь пустится в погоню, последнему не было до этого никакого дела. Ричард точно знал, где ему надо быть в тот момент, и если он и подумает о белых птицах потом, позже, то без сожаления о том, что не достиг цели и оставил их, а с благодарностью за то, что они привели его к человеку, в нём нуждающемуся.

Перебирая пальцами бархатное собачье ухо, Мариса продолжала плакать. Делать это в присутствии Ричарда оказалось легче, чем в одиночестве: слёзы лились сами собой, и уже не ощущались такими выстраданными. Мариса плакала с облегчением, а потом поняла, что улыбается, и поток слёз прекратился сам собой. Дыхание её выровнялось, в движениях рук появилась размеренность. По ним пёс понял, что тоска отпустила человека, и ещё радостнее завертел хвостом.

Ветер тоже чувствовал свою причастность к приятным переменам в состоянии женщины. Он тоже был рядом и внёс свою лепту в расставание Марисы с тоской, заботливо поглаживая её волосы, охлаждая жар её разгорячённой от волнения кожи. Ему было приятно осознавать и то, что Ричард оказался в этом месте не случайно, а с его, ветра, помощью. И здесь признание собственного соучастия в создании нового мира придало ветру ещё большей радости. У него не было хвоста, как у Ричарда, чтобы её выразить, не было и улыбки, которую могли бы заметить, но он мог щекотать ветви барбариса и, когда те вздрагивали, то гроздья их красных, глянцевых от влаги ягод побрякивали – так передавая радостные чувства ветра. Может через эту нехитрую музыку и Мариса ощущала их?

Итак, женщина смотрела на пса, пёс – на женщину, оставленные без внимания лебеди белым украшением кружили посреди озера, усыпанного палой листвой. Мир, появление которого так ожидал ветер, рождался.

– Так вот ты где?!

Мариса подняла глаза. На плиточной дорожке между озером и скамьёй стоял рыжеволосый мужчина. Ветер первым заметил его и уже играл в его ярких кудрях, довольный собой, как никогда.

– Ко мне, Ричард!– скомандовал мужчина голосом далёким от того, каким принято отдавать команды. Это, скорее, было указание, не принуждающее и не обязывающее, за тоном которого чувствовалось некоторое смущение.

Ветру подумалось, что рыжеволосый человек точно не из тех, кто заставляет исполнять его волю. От этого открытия ему сделалось ещё радостнее.

Обернувшись, пёс посмотрел на хозяина и спокойно положил голову обратно в ладони Марисы.

– Это ещё что такое?– возмутился мужчина всё тем же тоном, от которого ветру, теперь, непременно захотелось его обнять. Так он и сделал, заставив человека придержать полы пальто, чтобы оно не сорвалось с плеч.

Движения мужчины вывели Марису из невольного оцепенения, в которое она попала в растерянности, не успев сообразить, что происходит. Она вдруг поняла, что застигнута врасплох незнакомым человеком, оказавшись перед ним в слезах. Заметил ли он? Мариса высвободила руку из – под морды Ричарда и, будто поправляя макияж, быстро провела пальцами по щекам.

Не стоило и надеяться на то, что мужчина не заметит этого жеста. Он сразу всё понял.

– Извините, мне следовало предположить, что пёс устроит что-то подобное, и не отпускать его с поводка,– сказал он, подходя ближе,– Сейчас я заберу его.

Ричард среагировал мгновенно. Как только хозяин заговорил о нём, пёс поднялся с места, пересел сбоку от ног Марисы и, спрятавшись за ними, затаился, как будто эта нехитрая манипуляция сделала его невидимым.

Женщина невольно улыбнулась. Мужчина тоже улыбнулся. А ветер, внимательный свидетель происходящего, сразу заметил разницу между этими, казалось бы, одинаковыми жестами, и уже начал смаковать мысли, рисуя в воображении цепь последующих событий.

Первой ветер отметил для себя особенность улыбки Марисы. Так улыбаются, не успев подумать, что можно улыбнуться иначе. Очень искренняя улыбка. Она свойственна детям, в минуту внутреннего торжества, когда ребёнок обнаруживает себя признанным в присутствии других людей.