Любовь без обязательств (СИ)

Отец тоже не постарел. Будто не замечает присутствия нового человека, в целом, как и меня. Но я-то к этому привыкла. Для него всегда меня словно не существовало.

Сидя сегодня за рождественским столом, я неожиданно осознала, что давным-давно не считаю их своей семьей. По факту это уже несколько десятков лет просто-напросто чужие люди. А я всегда мечтала о маме и папе. Условных. Книжных. И подарки в углу, врученные мной, но так и не вскрытые, я тоже упаковывала для них же. Никогда не существующих в природе родителей.

Наверное, стоило пройти этот путь, чтобы понимание пришло мягко и безболезненно.

- Ты будешь что-нибудь? – шепотом узнаю у Глеба, чуть стискивая его колено. Он смотрится довольно грозно в строгой рубашке и брюках, с перманентно хмурым выражением лица последние несколько минут.

- Воду налью, - произносит ровно и тянется за бутылкой с минералкой.

- А что ж так? – щурится бабуля. – Уважь старуху, Глеб Константинович. Попробуй холодца свойского.

- Если только немного, - иронично отзывается мужчина и подцепляет кусок на свою тарелку.

- Давай-давай. Скажешь потом, что Зоя Александровна гостей не умеет принимать, - ворчит бабушка.

- У вас превосходный стол, - смягчается Глеб. - Спасибо за беспокойство. Я вам лично очень благодарен за Ксению и ее воспитание.

Мама рвано откашливается, а папа безучастно кивает. Бабуля, задев пальцами новую блестящую брошь на цветастом платье, с довольной улыбкой произносит:

- Спасибо, Глебушка. Я тоже довольна, что моя Ксюшенька в надежных руках. Ты уж прости за прошлый раз, старую.

- Все нормально, - кивает он. – У меня две дочери и я сам не знаю, как бы отреагировал в вашем случае.

От их диалога на душе становится тепло. Два моих самых родных человека, кажется, нашли общий язык. Что может быть чудеснее?

– Наташа, а ты что, язык сегодня проглотила? – переводит взгляд на маму бабуля.

- Маа-ма, - недовольно пшикает моя родительница.

- А где Оля? – спрашиваю ее заинтересованно. – Я думала, вы все вместе приедете.

Мы с сестрой несколько раз связывались за прошедшие месяцы. Она довольно тепло меня поздравила с праздниками, но про себя ничего не написала, а я была слишком увлечена новым статусом, чтобы проявить бОльшее участие.

- Деловая стала Оля, - поджимает губы мать. – От нас съехала, показывается редко. Вот так поднимаешь детей, а им лень с Новым годом заехать поздравить родителей. Всё потом и потом.

- Эффект бумеранга догоняет, - цедит Глеб, сводя скулы.

Мама делает вид, что не замечает его заявления. Бабуля сдерживает ухмылку, а мое лицо вспыхивает от такого неприкрытого укора.

- Ксения, пойдем займемся чаем, - нервно просит мама, поднимаясь и бросая на стол салфетку.

- Конечно, - выхожу за ней следом.

Ставлю чайник на плиту и достаю чашки из сервиза, который бабушка использует по праздникам. Я знаю на этой кухне каждый уголок, но все равно вскрываю шкафы один за одним, чтобы найти заварку.

- А ты не дура, - говорит мама, как-то по-новому меня разглядывая с ног до головы.

- О чем ты? - агрессивно спрашиваю.

- Мужик нормальный. Только вряд ли женится на тебе.

- Глеб уже сделал мне предложение, - говорю как бы между прочим.

- Да я видела твои булыжники. Молодец, - хвалит она. - Но одно дело предложение. Тебе надо поспешить со свадьбой.

Прикрываю глаза, взрываясь внутри волной негодования. Всё-таки мы слишком разные. Расстояние внесло в каждую из нас неведомые ноты, которые никогда не будут звучать гармонично.

- Я не буду ни с чем торопиться, - разворачиваюсь к ней.

- Не дури, Ксюша. Подобные мужики долго холостыми не остаются. Бабушка сказала у него есть бывшая и дети. - продолжает поучать мама. - Тебе тоже нужен ребёнок, чтобы быть с ними на равных.

- Мама, хватит, - осекаю резко. - Я не собираюсь обманом стараться забеременеть.

- Зачем беременеть? – удивляется она, махнув рукой. – Это долго и муторно. Скажи, что уже беременна, и дело с концом.

Ее слова отдаются вспышкой неконтролируемого гнева, которая тут же сменяется дичайшим страхом, когда в дверях кухни я замечаю рослую фигуру в белой рубашке. Глеб презрительно взирает на мою мать, от чего женское лицо покрывается непроницаемой маской.

- Поедем? – говорю быстро, хватая его за ладонь.

Он кратко отстраненно смотрит на меня и кивает, выходя с кухни.

Стремительно собираю вещи. Бабушка бродит за нами то и дело, вскидывая руками.

- Даже не посидели толком, на ночь глядя. Может, останетесь?

Обнимаю ее крепко, чувствуя жжение в глазах. Он ведь не мог подумать, что я воспользуюсь этим советом?

- С Рождеством! - говорит Глеб глухо. Коротко бросив взгляд в сторону гостиной, выходит из квартиры.

- Волнуюсь за тебя, девочка моя, - выговаривает бабуля тихо.

- У меня все хорошо, - отвечаю, надевая сапоги.

По крайней мере, было до сегодняшнего дня. Теперь я уже ни в чем не уверена.

Аккумулируя чувство страха, спускаюсь по лестнице и усаживаюсь на пассажирское сидение. Глеб прогревает машину, глядя в лобовое стекло. Его ресницы дрожат, выдавая злость, а меня уносит чувство стыда за ту картину, свидетелем которую он стал.

- Не знаю, что сказать, - выпаливаю резко.