Любовь без репетиции

– Складывай в кучу. – Я взяла первое попавшееся письмо, поддела пальцем, распечатала и пробежала глазами угодливые строки, написанные верной фанаткой: Райан прекрасен, сексуален и замечателен. Я бросила послание в помойку. Затем заметила другое, адресованное мне. Адрес был накорябан курьей лапой. Я отправила его туда же, едва прочитав «…ты не достойна его, прошмандовка». Рука моя чуть тряслась. – Помнишь премьеру «Искупления»? Как Райан психовал?

– Угу, – кивнула Мэри, сидя на полу.

– Он боялся, что кто-нибудь из толпы выстрелит в нас или ткнет его иглой, когда он будет давать автограф.

Мэри вытаращилась на меня:

– Серьезно?

Я кивнула. Затем вскрыла пухлый конверт, в котором оказались трусы.

– Вот овца-а-а-а…

При одном взгляде на этот предмет мне захотелось провести в доме тотальную дезинфекцию.

Лицо Мэри исказилось.

– О господи! Это девчоночьи труселя?

Меня тянуло блевать. Словно во всех коробках скрывалась полоумная охотница Анжелика.

– Люди на этой планете тяжело больны.

Я метнула конверт с бельем в мусорную корзину. Теперь это поганое исподнее отравит свалку.

– А знаешь, что страшнее всего? – Я пнула штабель коробок с фанатскими посланиями. – Когда начинаешь становиться похожей на них.

Я прошерстила кучу, выхватив несколько писем, адресованных мне. Первое представляло собой дикую смесь поздравлений и предостережений – не проморгай, мол, счас тье. «Невероятно!» Второе было не столь дружеским. У меня задрожали руки. «Только не опять. Только не все сначала! Иначе я рехнусь».

Мэри заметила, как меня шатнуло и повело на коробки.

– Что там такое?

– Кто-то грозится убить меня, – с трудом выдавила я, – если не порву с Райаном.

– Дай-ка взглянуть. – Она выхватила у меня письмо. – Где гребаный конверт?

Я протянула.

– Обратного адреса нет, но штамп Огайо. Ты должна рассказать Райану. Это не шуточки. Я знаю, тебе не нужно повторение истории с Кайлом, но эти цыпочки не в своем уме.

Она была права.

Ничто не могло воспрепятствовать кому-то еще наподобие Анжелики взять меня в оборот, и если в горах сложенной у стены корреспонденции содержалось еще что-то вроде послания, которое я держала в руке, то психов было немерено, и все они мечтали покончить со мной.

Глава 12. Скелеты

– Тарин, парень за стойкой говорит, что он из… О господи боже мой!..

Я быстро взглянула на Мэри, кровожадно взиравшую на дверь. По ее реакции я уверенно ожидала увидеть Гэри, но не могла ошибиться сильнее.

Грудь мигом сковало обручем, горло перехватило, сердце тяжело бухнуло, и я настроилась реагировать, как предписывает природа: «бей или беги». В кровь хлынул адреналин, и я лишилась способности мыслить здраво.

«Как он посмел явиться сюда?!!»

Застыв от изумления, я наблюдала, как он приближается: с понуренной головой, исполненный робкой нерешительности. Внезапная встреча с бывшими – одно из самых неловких событий в жизни, но это появление не было случайным.

К сожалению, некоторые скелеты остаются не похороненными. Бывает, что мертвецы порой необъяснимым образом ухитряются вытащить свои полуразложившиеся задницы из ям, куда их отправили. Меня затошнило: прошлое возвращалось и намеревалось преследовать меня и дальше. Мне казалось, что я похоронила Томаса надежнее.

Часть меня хотела разораться на него и выгнать из моего заведения ко всем чертям, но его вид и потерянный взгляд вызвали во мне сочувствие, и я сдержалась.

– Как будто без него мало шушеры, – громко изрекла Мэри, уже неделю не отвечавшая на звонки Майка и обуянная стервозностью. – Вели ему убираться, иначе я сама скажу.

Я сразу заметила, что Томас надел под поношенную мотоциклетную куртку черную рубашку, которую я подарила ему на Рождество несколько лет назад, – она вылезла у него из джинсов. Нарочно так нарядился?

Раньше эти пуговицы расстегивались моими пальцами. Под ними мои руки отыскивали крепкую грудь.

Черт бы его побрал!

Как будто желая помучить себя еще пуще, я быстро оценила бугор возле брючной молнии. Как страстно я некогда вожделела его… Как выжег мне душу этот тип, уверив, что я буду сравнивать с ним каждого следующего!

Я также заметила, что шнурки на его рабочих ботинках были выпущены наружу и раскинуты петлями; как глупо было усматривать в этом невыразимую прелесть все годы, которые я тосковала по нему. Мне было тошно оттого, что один только взгляд на него все еще вызывал в душе невольное волнение.

Белокурые космы Томаса были всклокочены на обычный манер, придавая ему знакомый восхитительный видок: я, дескать, только что из постели, а там лежал голый и предавался греху. Но вместо наглой готовности к моему ледяному приветствию в его покрасневших глазах угадывалось горе. Или боль?

Он положил на барную стойку ключи, пачку «Мальборо лайтс» и старый черный мотоциклетный шлем с наклейкой «Анархия» на затылке.

– Здесь не курят, шел бы ты лучше в другой кабак, – буркнула я, когда он взгромоздился против меня на табурет.

Оценивая мою реакцию, он ощупывал языком коренные зубы.