Любовь без рецепта, или История Нади Шараповой, родившейся под знаком Девы

— Привет! Ты где и что с тобой? — тараторила подруга. — Твоя тетка сегодня гуляла с собакой — я на нее наткнулась, когда шла за жратвой. На тетку, а не на собаку! Та просто не в себе, из-за того, что ты дома не ночевала. Боится, что тебя изнасиловали и убили. Я не стала ей ничего рассказывать про твоего друга, да она и не собиралась ничего слушать — только ахала и причитала!

Ох, схватилась я за голову. Глубоко вздохнула, как на экзамене перед тем, как тянуть билет, и набрала знакомый номер.

— Девочка, Надя, где же ты? — тетушка чуть не плакала.

Я терпеливо приняла на свою глупую голову шквал упреков и нотаций. На кого я собралась оставить ее и бедного Макса? Я жива? На меня никто не напал? И даже не ограбил? Тетя Валя, как и вся моя семья (за исключением Миши), все еще считает меня глупым ребенком, за которым нужен глаз да глаз.

Похоже, тетушка немного ревнует — то же самое было, когда я вышла замуж за Николая. Но тогда я, по крайней мере, была где-то рядом — в соседнем квартале, а теперь она, конечно, всполошилась. Распрощавшись с ней и кое-как успокоив, я положила трубку. Чем бы заняться?

Телефон затрезвонил, вырвав меня из раздумий.

— Игоря Павловича можно? — попросил хриплый мужской голос.

— Его сейчас нет, — сказала я. — Что передать?

— А с кем я говорю?

— С его…

Как бы представиться?

— С его невестой.

— Передайте, пожалуйста, что звонил Ружевский. Напомните, что нам нужно встретиться и это в его же собственных интересах! Он все поймет, — добавил он загадочно и повесил трубку.

Ружевский. Надо бы записать, но негде и нечем. Впрочем, легко запомнить — вроде как Ржевский, только «У» после «Р». Галочка знает много анекдотов про поручика Ржевского, и я пару раз рассмеялась, вспоминая некоторые из них.

Телевизора, как я уже говорила, у Меркулова не было. Я пробежалась глазами по полкам с книгами. Полки пестрели названиями вроде «Дифференциальная диагностика инфекций» или «Биорегуляторы клеточного метаболизма».

Не совсем то, чем можно скрасить время в ожидании любимого мужчины. А это что за журнальчики? «Наркологическая токсикология», «Новости медицины и фармации», английские «Национальная библиотека медицинских новостей» и знаменитый «Ланцет», который еще, кажется, доктор Ватсон читал.

А вот энциклопедия. Ну-ка, кстати, посмотрим — кто такой Аякс. Папа мой очень любит древность и разные мифы. Даже меня хотел назвать Деметрой, но спасибо маме, она воспротивилась. Так: Аякагытма, Аяк-кап, Аяксы…

Энциклопедия выдала минимум информации: это имя носили сразу два греческих героя Троянской войны. Не густо, надо будет спросить у папы.

Я захлопнула книгу и, устроившись за компьютером Меркулова, стала раскладывать пасьянс. За окном накрапывал дождик, и, хотя под ложечкой сосало от голода, жизнь была прекрасна.

Снова раздался звонок.

— Здравствуй, у тебя все хорошо?

— Да, — обрадовалась я. — Спасибо за трогательное послание…

— Мне придется сегодня задержаться… — голос Игоря был напряжен, наверно, он был не один в кабинете.

— Тогда я поеду домой?

— Вероятно, так будет лучше. Я позвоню.

После выходного с новыми силами вышла на работу. Не люблю долго бездельничать. Настроение было превосходное, хотелось петь. Накануне поздно вечером звонил Игорь, усталый и замученный, но мысль о том, что даже в таком состоянии он выкроил минутку, чтобы услышать мой голос, согревала сердце.

Я уже обвыклась на новом месте. Все со мной здоровались, даже могучие охранники у седьмой палаты приветственно хмыкнули — или хрюкнули? Такое впечатление, что они никогда не спят и не обедают, терминаторы в костюмах. Маринка-украинка хихикала со своим усачом. Словом, обстановка в «Аяксе» не изменилась.

Во второй половине дня Борицкий произвел незапланированный обход. Впрочем, если он намеревался застать врасплох своих сотрудников, то с его стороны это было очень наивно — конечно же, все знали об обходе за полчаса до начала. Кругом стояла бессмысленная суета, сестрам в суматохе давали совершенно дурацкие поручения, и я предпочла на время скрыться в уборной.

Дашка уже прихорашивалась там перед зеркалом.

— Посмотри, — попросила она, — как мне челку лучше сделать — так или так?

— По-моему, лучше ее заколоть, вот так.

Какое-то время Даша критически осматривала свое отражение.

— А что, классно! Молодец, Надька! Но главное, — заметила она, — чтобы не пахло сильно дезодорантами, Борицкий этого не любит.

Я промолчала. Хорошо, если бы только дезодорантами пахло, от некоторых ведь иной раз такой запах распространяется, хоть на стенку лезь.

На нашем этаже к главврачу, окруженному свитой из зеленых халатов, присоединился Меркулов. Вид у него был озабоченный. Мы обменялись многозначительными взглядами.

Борицкий прошел было мимо меня, поздоровавшись кивком головы, потом обернулся и сказал:

— Я про вас помню.

— О чем это он? — Даша отбилась от стайки, вернувшись ко мне.

Сочинять на ходу я не умею, пришлось сообщить ей вкратце о предложении Борицкого.

— Клюнул, получается, на тебя, — с завистью прошептала Даша. — Смотри, чтобы Тюлениха не загрызла.