Любовь без рецепта, или История Нади Шараповой, родившейся под знаком Девы

Впрочем, я и сама начинала сомневаться — правильно ли поступила, разругавшись с Игорем? Если вдуматься, ничего ужасного он не делал, да и не собирался, и в честности его сомневаться пока не приходилось. А то, что он скрывал от меня цель исследований, вполне понятно — мне как женщине могло невесть что прийти в голову. И пришло! И Нина еще масла в огонь подлила. Вернее, это я сама сделала, и огонь оказался далеко не метафорой. Я хихикнула, вспоминая, как мы втроем метались среди пламени.

Только вот к Меркулову мне дорога уже заказана. Вернуться не могу, гордость не позволит. Парадокс был в том, что накануне пожара я все же выяснила, кто Игорь по гороскопу. День рождения у моего «единственного и неповторимого» оказался в начале января, а это означало, что он — Козерог. И в соответствии с записями в моей астрологической тетрадке господин Меркулов подходил мне ну просто идеально. Мы оба были «практичны, разумны, сдержанны и помешаны на чистоте»…

Он, в конце концов, сам виноват — затянул с объяснениями, позволил этой ужасной женщине облить себя грязью, да и меня заодно. Нет, семейное счастье Надежде Шараповой явно не грозит. По крайней мере, в этой жизни.

Но стоило мне переступить порог своей квартиры и увидеть своего сына, все беды отступили куда-то на второй план.

— Мишенька, — я посмотрела внимательно в его глаза.

Вдруг испугается — что за чужая тетя с поцелуями лезет! Мишка и впрямь настороженно таращил глазенки, спрятав ручки за спину. А вырос-то как!

— Что же не предупредила, — мама вышла из кухни, на ходу вытирая руки. — Мы бы купили что-нибудь по такому случаю. Ты теперь у нас птица редкая… Так что и не угадаешь — когда появишься!

— Я уже все купила, — поспешила я ее успокоить.

Не знаю, как дальше жизнь повернется, но пока оставались деньги, я решила не скупиться и по дороге прихватила с собой всякой всячины. А для Мишки привезла из Петербурга обещанную машину с радиоуправлением, которую мы еще недавно выбирали с Игорем в «Детском мире».

— Ну, куда ему такая? — всплеснула руками мама. — Знаю я, сколько такое удовольствие стоит! Он же маленький, ему не нужно!

— Мне нужно, мама, — сказала я.

Машина — яркая и огромная, еле дотащила — Мишке понравилась и, как и следовало ожидать, всецело завладела его вниманием. Я любовалась на него, смотрела, как он ползает вокруг, пытаясь оторвать колеса. Почему у мужчин так развит инстинкт разрушения?

— Природа! — вздохнула мама. — Так уж заведено, видимо, с испокон веков! Мужчина воюет, женщина хранит домашний очаг…

— …Мужчина воюет со своими женщинами, а женщины сидят у нарисованного очага, как в каморке у папы Карло, и думают, что все еще образуется, а за холстом есть дверка, и вот-вот Буратино принесет золотой ключик… — пропела с порога только что вошедшая Ленка.

Она примчалась вместе с Толиком, как только узнала, что я приехала.

— Ну что ты? — испугалась я. — Неужели и у вас…

— Нет! — гордо сказала она. — У нас все в ажуре, не пугайся. Я тебе просто типичную картину представляю, безо всякого домостроевского бреда.

— Ну, конечно, Леночка! — сказала мама, качая головой. — Ты единственная, кто сумел найти свое счастье…

Мама редко ехидничает, Ленка даже брови подняла.

— И враги человеку домашние его?

Вечером мы все сидели за столом, даже отец уже успел вернуться с работы. Я вкратце, стараясь быть объективной, пересказала свою грустную историю.

— Ну так останешься дома, надеюсь? — мама смотрела на меня с состраданием.

— Да ты что! — изумилась Лена. — Эти крокодилы, по-твоему, будут свои зелья безнаказанно варить, травить вот таких вот малышей, а она молчать будет?!

— Я все-таки думаю, он ни в чем не виноват! — пискнула я неожиданно для самой себя.

— Виноват — хотя бы в том, что не разъяснил тебе с самого начала, чем занимается! И насчет своей этой зазнобы тоже! — рассудительно сказала Лена. — И вообще, вопреки обычному мнению — всегда виноват мужчина!

— А я вот читал недавно, — робко вставил Толик, — что в разводах обычно инициаторами выступает женщина.

— Потому что больше ничего не остается, — парировала Ленка и толкнула его в бок. — И сейчас нам нужна стопроцентная поддержка, а не всякая дурацкая объективная критика.

— Мама Лена пришла! — сказал Миша, вразвалочку входя в комнату.

Я опешила.

— Не обращай внимания, — защебетала мама. — Это он Ленку так мамой называет. Просто встретили мы как-то на прогулке Валечку Панову, помнишь, с тобой училась. У нее тоже карапуз подрастает — девчоночка такая хорошенькая, прямо хоть в рекламе снимай!

Вот ведь до чего телевидение людей доводит — по нему уже и меряют людей… Мама, как я и подозревала, проводит свободное время аналогично тетя Вале — за просмотром телесериалов.

— И что же? — спросила я нетерпеливо.

— Ну та стала хвастаться — мол, вот моя мама… Дети знаешь какие, — Миша тут же огляделся, я уже по возрасту в мамы не гожусь, так он Лену за рукав ухватил… Вот, говорит, моя мама! Что ж, естественно, Наденька…

В ее взгляде была и укоризна и ласка. Ох, мама-мама… Я обняла ее. Все будет по-другому, обещаю, но сейчас нужно было закончить с петербуржскими делами.