Любовь больше, чем правда

— Прости меня, дочь моя, — теперь уже на свои колени рухнул Отец Святобартерный, под воздействием Катиной речи осознавший всю чудовищность им содеянного.

Впрочем, он еще надеялся легко отделаться:

— Но, кажется, это была рука бога, испытующего тебя… Действительно ли твои мысли в ладу с твоим телом…

Но Катя плюнула на его бред и голову сверху вниз:

— Не вешайте мне лапшу, куда не следует, неуважаемый святоша. Знаете, что я сделаю? Я расскажу о ваших бесовских ручонках с телеэкрана. Вы не святой отец, вы сам дьявол-покуситель. И пусть миллионы телезрителей увидят воочию его лик. Я потребую открытого судебного разбирательства в прямом эфире. Потребую материальную компенсацию, на которую создам фонд «Защиты телезрителей»… И еще вам влепят минимум шесть лет, в течение которых вы, надеюсь, разберетесь, сколько же у вас рук. И какие из них ваши, божьи, дьявольские или ваших любезных сокамерников…

— Остановись, любезная дочь моя, может быть мы можем…, — пытался вставить доброе слово Отец Прокопий, живо представивший себе тюремный плацкарт.

Но Катя было неуклонна и неподкупна:

— Нет, только через суд.

Тогда Святой отец сменил пластинку:

— Вспомни слова господа и сумей простить. А я найду, как покарать себя. Я обещаю тебе. И ты обещай мне…

— Но разве я могу вам верить после всего этого…, — вполне заслуженно засомневалась Катя, поправляя оскорбленную грудь.

— Можешь, — застучал крепкой как сама вера головой о пол Отец Прокопий, — ибо веришь ты не мне, а богу…

Катю этот могучий стук впечатлил. А не прекратившись и через полчаса, вполне убедил:

— Хорошо, я прощу вас. В первый и в последний раз. И при условии, что вы больше никогда в жизни не посягнете ни на одну честную девушку.

Святой отец встал с колен и облобызал ноги святого лика:

— Клянусь. И в знак наказания налагаю на себя обет молчания. Теперь я никому не скажу даже слова и полслова. Не произнесу и слога. Пока не простит меня мой всевышний господин. Прощай, да хранит он тебя…

Катя послушно двинулась на выход:

— Прощайте. Если не обет, так могила вас точно когда-нибудь исправит, похотливое вы мужское племя…

Разумеется, у Кати пропало все ее возвышенное настроение. Думать ни о чем не хотелось — в голову начинали приходить сплошные мерзости и пакости. И тогда она решила:

— Зайду-ка я к Айше. Поболтаем. Поревем на пару. Развеюсь, может быть…

Но Айши в магазине не оказалось:

— За ней зашел темнокожий молодой человек и увлек ее куда-то…

На душе у Кати еще больше потошнело, и она, пытаясь сдержать слезоточивые эмоции, забежала в несколько других магазинов. В рыбном купила огромного сырокопченого лангуста. В винном — бутылку белого сухого. В музыкальном — диск с новыми романтическим балладами «Утешение— 47».

Катя решила заесть, запеть, заглушить плохое настроение. Забыть о мерзком Отце Прокопии, а заодно и о предстоящей свадьбе Константина и Чикиты.

Катя шла домой быстро, не глядя по сторонам. И напрасно. Могла бы и заметить за окном одного из ресторанов сидящих за столиком Айшу и Гнудсона.

Они так были увлечены своим уединением, что тоже не смотрели по сторонам. И потому не знали с чего собственно начать разговор.

Первым дернулся Гнудсон:

— Может быть поговорим о китайской кухне?

Но Айше эта идея не пришлась по вкусу:

— Я не привыкла говорить, я привыкла готовить…

— А я привык есть. Ха-ха-ха…

— Ха-ха…, — из восточной вежливости подхватила Айша.

И тогда Гнудсон понес как никто иной:

— А может, вы бы могли на словах приготовить что-нибудь такое эдакое из тех ингредиентов, которые можно купить или накопать в нашем городе.

— А вы бы потом на словах съели приготовленное мною? — пыталась подловить его острая на язычок и на шпильки девица.

— Да нет, — несколько расстроился Гнудсон оттого, что его не поняли, — Просто может я как-нибудь на досуге попытался бы приготовить это рассказанное блюдо самостоятельно. Я ведь просто влюблен в китайскую кухню. Я от нее совершенно без ума. Не поверите, но я каждый день ем рис…

Айша рентгентно посмотрела в область его желудка:

— Не поверю. Наверное, нет-нет, да и поедите жареной картошки?

— Бывает… — несколько смешался Гнудсон, — Но китайская кухня… Это такое… Как вам объяснить? Я даже прочел китайскую гомеопатическую энциклопедию…

Айша пододвинулась к нему поближе:

— О, это действительно серьезно… Тогда, пожалуй, я поделюсь с вами одним секретом. Но только кулинарным. Вы, ведь, на самом-то деле интересуетесь чем-то другим. Прошлый раз вам нужны были сведения о Кате. А теперь?

Гнудсон немного замялся:

— Теперь мне нужен один кулинарный рецепт…

Айша умудрено усмехнулась:

— Не забивай мне баки, инспектор.

— Я и не забиваю, — нервно защелкал пальцами Гнудсон, — Мне правда нравится китайская кухня.

Айша умудренно усмехнулась два раза:

— Если ты опять по поводу Кати, то запомни: Катя очень хорошая девушка. И больше я тебе о ней ничего не скажу. Она моя подруга…

— Но я не…, — попытался настоять инспектор.

Свидетельница однако не позволила ему это проделать, продолжив: