Любовь больше, чем правда

Обсуждая план совместных действий, все трое вышли на крыльцо морга. И тут же к ним вихрем подлетела машина с полицейской мигалкой и невыносимо пронзительной сиреной.

Из автомобиля автоматной пулей выскочил Гнудсон:

— Айша, я места себе не находил. Ты же вышла на пять минут в аптеку. Я ждал пять часов. Не нашел тебя ни в аптеке, ни в магазине. Обыскал весь город: парикмахерские, вертепы, помойки… Я прочесал все кладбища. И был прав, что заехал в морг. Наконец-то нашел тебя… Я так волновался… я чуть с ума не сошел.

Но Айша отстранила его нежные объятия:

— Извини, милый Гнудсон, просто я нашла в ящике письмо от Кати. Представляешь: она ушла в никуда. И я сразу же бросилась искать ее. Извини, что забыла предупредить тебя. Но боюсь, что в таком состоянии подруга может наделать глупостей. Катю надо срочно и обязательно найти…

— И Костаса, — вставил слово старик Пилеменос, — Я в полном отчаянии, Гнудсон. Я готов заключить с вами любой контракт, только верните мне сына. Живым или мертвым. Пусть женится, на ком хочет. Я много думал. Я многое передумал. Я согласен на все его заморочки… Я ведь сам когда-то женился практически по своей воле…

— Давно бы так, — покачала головой по-восточному рассудительная Айша, — и не стояли бы мы сейчас здесь, как китайские болванчики…

— Умная мысля приходит опосля, — вздохнул Мойша, прикидывая что-то на калькуляторе.

— Мне не нужно ничьих нетрудовых доходов, — остановил Мойшу вполне приличным жестом Гнудсон, — Слава богу, у нас в полном объеме выплачивают зарплату и социальные пособия. Я буду искать вашего зятя… И вашего сына, — обратился он уже к Пилеменосу, — также как и Катю, исходя лишь из своего священного служебного долга, то есть для вас всех — безнакладно…

— Как я люблю тебя, мой честный инспектор, — обняла его Айша, сбросив с себя восточную стыдливость и белый, пропахший трупами, халат.

Гнудсон огляделся было, но в это время к крыльцу поднеслась еще одна машина. Из нее другой автоматной пулей выскочила Чикита. Увидев всех с постными физиономиями и хватанув мертвецки пахнувшего воздуха, она тут же завалилась в обморок.

Только через час ее удалось привести в чувство меры, не сходя с пресловутого места. Разумеется, первыми словами Чикиты были:

— Он здесь?…

Любопытствующей ответила от души хлеставшая ее по зажиточным щекам Айша:

— Если ты имеешь в виду Костаса, то его здесь нет. Здесь вообще, к сожалению, нет никого из знакомых, родственников или соседей… Вставай… Хватит отдыхать, когда другие пашут…

— Слава богу, — поднялась с бетонного пола изрядно потрепанная Чикита — Хорошо, что меня не видела, мама. «На холодном полу, голой попой…»

— Если ты таки хочешь, дочка, я могу тебе это сказать…, — вынырнул из-за широких спин Мойша.

— И ты, отец, здесь, — хлопнула своими удлиненными ресницами Чикита, — Надеюсь, ты ничего ей не скажешь — мама не переживет. Лучше прижми единственную и неповторимую дочурку к своему благородному сердцу…

И отец обнял дочь. И дочь обняла отца. И все присутствующие, глядя на них, смахнули со своих глаз по паре дежурных слез.

Оторвавшись от Мойши, Чикита вопросила:

— Я объехала уже всех его знакомых. По пути завернула сюда. Но если его и здесь нет, то где же он?

— Да бес его знает, — пожал плечами Айши Гнудсон. — И Катя вот тоже никак не востребуется…

— Но мы не можем стать жертвами обстоятельств, — провозгласила восточная мудрость.

— И ждать милости от муниципалитета, — несколько искоса взглянула на Гнудсона Чикита, — мы должны…

Она собралась было произнести поджигательную речь, но тут к ступеням подкатил еще один автомобиль. С шикарными дипломатическими номерами.

Из автомобиля, зацепившись чем-то за зеркало, едва выкарабкался Большой олень.

— О, дорогая Чикита, — кинулся он к девушке, — ты, как всегда, живее всех живых. Твоя мать сказала, что не знает, куда ты намылилась. А мой братский консультант посоветовал мне в первую очередь заглянуть в морг…

Чикита молча бросилась в его объятия и растаяла в них, в таких не по северному горячих.

— Осторожнее, молодой человек, осторожнее, — шепнул ему по старой памяти на ухо старик Пилеменос, — Товар помнете…

— Крепче держитесь там за что попало, — шепнул на другое ухо легко адаптирующийся к переменам Мойша.

Большой олень дипломатично сначала прижал к себе Чикиту, а затем отпрянул. Он шумно втянул в себя воздух и, принюхавшись, а также выяснив, в чем дело, вынес вполне подходящий вердикт:

— Давайте-ка создадим поисково-спасательный штаб. Так у нас всегда делают, когда напрасно ищут кого-нибудь в тундре. А чтобы не волновать общественных обывателей и не допустить утечки в желтенькую, извините Айша, прессу, заляжем в нашем посольстве. Идет? Ставим на голосование…

Ряд искренних рук взметнулся над крыльцом морга. И уже через мгновение отчасти подержанные автомобили колонной неслись к посольству Лафландии.

Там все участники поисков склонились над картой города. Не мешкая, распилили ее на квартальные кусочки. Большой олень произвел немногословную раздачу:

— От сих пор до сих вам, Пилеменос… Этот кусман, вам… Этот шматок тебе…

Поиски начались.