Любовь Дикого (СИ)

В последний момент доставили. Говорили, “не сезон”. Но мне похер, сезон или нет. Помню же, Катя любит тюльпаны. Значит, надо достать.

— Мне пора, — заключает она.

Ровно, спокойно прикладывает. Бросает взгляд на часы.

Ебать. Думает, так быстро отделается? Прямо сейчас свалит? Нет, Катя, нет. Нихуя тебе сегодня удрать не светит.

— А куда ты спешишь? — прищуриваюсь.

Ближе подступаю.

— Устала, — пожимает плечами. — Завтра на работу рано. И машина моя под офисом осталась. Надо забрать.

— Привезут машину.

Беру стул, подставляю.

— А ты присядь.

Застывает.

— Давай, Кать.

Медлит. Вроде и делает движение, чтобы присесть. Но после тормозит.

А я назад сдавать не намерен.

Забираю у нее пальто. Пользуюсь рассеянностью. Она и сама не замечает, как остается без верхней одежды. Сперва. А потом — поздно.

— Демьян, — роняет и за пальто своим тянется.

— Жарко, — говорю. — Неудобно будет.

— Помнется… такой материал, что…

— Повешу.

Иду в коридор, а когда возвращаюсь, она, наконец, опускается на стул. Но прямо вся звенит от напряжения. Нервничает.

Херня. Так у нас дело не пойдет.

— Отметить нужно, — говорю.

Достаю бутылку шампанского из холодильника. Бокалы. На стол выставляю, а Катя при виде алкоголя мигом головой мотает.

— Нет, нет, — выдает. — Это мы уже проходили.

Поднимается.

— Водку не предлагаю.

Накрываю ладонью ее плечо. Мягко заставляю вернуться обратно. На стул.

— Газировка, — бутылку откупориваю. — Считай без градусов.

Разливаю шампанское по бокалам.

Катя руками себя обнимает. Отгораживается. А у меня во рту пересыхает, когда взгляд залипает на ее ключицах. Верхняя пуговица блузки расстегнулась. Теперь тонкую шею до самого основания видно.

— За здоровье, Кать, — говорю. — Нужно тост поднять.

Перехватывает мой взгляд, тут же пуговицу застегивает, поправляет блузку. А на бокал даже не глянет.

Сучка.

— Давай, — повторяю. — Надо выпить.

— Надо?

Внимательно на меня смотрит. Глаза в глаза. И пробирает так, что под ребрами аж полыхает.

— Конечно, — киваю.

— Ну раз надо пить, сок давай.

Пиздец, блять.

Сука, сок.

Вот это отметим.

Но я не спорю. Будет ей сок, раз так хочет. Закончится все, как захочу. Хоть с алкоголем, хоть без. Тут уже похуй вообще.

Короче, сок пьем.

Она делает пару глотков. А я бы прямо из горла выпил. Только чего покрепче. Чтобы остыть, инстинкты прибить. Потому что жарит изнутри жестко.

Сам не знаю, как еще сдерживаюсь. Хотя блять, знаю, конечно. Если поведусь на порыв, наброшусь на нее — огребу и буду послан надолго.

Приходится зубы сцепить. И этот ебучий сок пить с таким видом, будто мне все охуенно

— Благодарю за поздравление, — выдает она. — Но мне уже пора.

— Нет, — отрезаю.

Приподнимает бровь. И даже этой короткой реакцией дает понять дохуя всего. Но хрен ее отсюда выпущу.

Особенно в такой день.

— Неблагодарная, — скалюсь.

— Почему? — чуть плечами дергает.

— Ничего не ценишь.

— Нет, я оценила, — ее взгляд соскальзывает на тюльпаны. — Душевность. Подарок. Организацию. Особенно то, что было “до”. Как ты меня сюда привез.

И в меня глаза впечатывает. Выразительно.

— Подарка еще не было, Кать.

Хмурится.

А я кладу на стол перед ней футляр.

— Демьян, — сглатывает. — Не нужно.

Опять наши взгляды сталкиваются. Тоже многое могу глазами показать. Виднее мне, блядь, что нужно, а что нет.

— Открывай, — говорю.

Не двигается.

— Катя, — припечатываю.

Немного помедлив, она все же подчиняется.

Тонкие пальцы скользят по темному бархатному футляру, подцепляют замок. Тут слышится приглушенный щелчок.

Катя открывает подарок.

Опять выстрел глазами. В меня. После — вниз.

Камни сверкают. Даже в приглушенном свете пиздец как искрят, переливаются. Серьги. Колье. Браслет. Кольцо. Там ей в прошлый раз выбрал. Тогда надела. Зашло ей. А это тот же дизайнер, новая коллекция. Тоже должно понравиться.

— Тебе не стоило…

— Давай примерим, — обрываю.

— Демьян, — выпаливает.

И выглядит так, будто обжигается, когда подхожу вплотную, нависаю над ней, останавливаясь позади.

— Надо понять, как смотрится, — говорю.

Прежде чем она успеет возразить, достаю из футляра колье. Собираю распущенные волосы, перебрасываю на одну сторону.

Еще несколько секунд — и застегиваю подарок на Кате.

Воротник блузки под горло, так что украшение ложится не на голую кожу, а на ткань. Мои пальцы движутся по ее плечам.

Шумно втягиваю воздух.

Аромат ее волос. Тонкий. Сладкий. Бьет по башке круче любого алкоголя. Только пригубил — пьяный.

Не могу удержаться.

Блядь. Не хочу.

Прижимаюсь губами к ее щеке. Так накален, что могу и спалить нахуй. Но остановиться не выйдет. Поздно пробовать. Залипаю на ней.

Нежная кожа. Мелкая дрожь.

Собираю языком испарину.

Но тут Катя сама дергается. Отодвигается, разрывая контакт. Резко поднимается, направляется в сторону.

— Ничего не видно, — роняет сбивчиво. — Надо к зеркалу.

Она проходит вперед, а я наблюдаю за ней.

Челюсти ломит.

Жадно вбираю эмоции, которые Катя пытается скрыть. Но чувства проскальзывают, прорываются. В глазах. В том, как дыхание меняется. Даже в развороте плеч.

Ну ладно. Сама выбрала.

К зеркалу так к зеркалу.

— Ты что делаешь, — бормочет.

Пытается повернуться, но я не даю.