Любовь дракона (СИ)

-По-моему, дорогая, у вас инфлюэнца, у моей Изабель она была в прошлом сезоне, нам даже пришлось из-за этого перенести ее представление ко двору!

Девушка пробормотала несколько сочувственных слов, подобающих случаю, и попыталась выйти, но Фани Марлинг уже вдохновилась:

-А вы знаете, дорогая, что к нам приезжает на учение полк драгун Его Величества?

-Вот и пришла моя погибель,- пробормотала девушка и добавила чуть громче, - Вот как? Не имела ни малейшего понятия.

-Да, говорят, там есть приятные молодые люди и несколько вдовцов, - та выразительно посмотрела на свою протеже. Та вздохнула: мечтой госпожи Марлинг было выдать ее замуж. «Дорогая вы – весьма приятная молодая особа и не должны хоронить себя в этом имении,» - постоянно говорила она.

Умом Эмбер прекрасно понимала, что в данной ситуации для нее замужество было бы лучшим решением, но, будучи в глубине души романтичной натурой, она мечтала о браке по любви, а её сердце упорно молчало. За всю свою жизнь девушка получила несколько предложений руки и сердца, но ни один мужчина из её окружения не заинтересовал её настолько, чтобы она смогла бросить свою сестру. Госпожа Марлинг собиралась еще долго распространяться на эту тему, но в лавку вошла ее ближайшая подруга, госпожа Вюрст, и, пользуясь этой заминкой, пока женщины приветствовали друг друга, Эмбер попросту сбежала. Она так торопилась, что, выскочив на улицу, столкнулась с мужчиной. От неожиданности она пошатнулась и, скорее всего, упала бы, но крепкая рука удержала её.

-Ох, извините,- пробормотала девушка, поднимая голову и невольно замирая под пристальным взглядом черных глаз. На секунду ей показалось, что она смотрит в бездну. Она с испугом отпрянула.

Мужчина вежливо улыбнулся одними губами, подал ей сверток, который она уронила на мостовую, и зашагал прочь, небрежно помахивая модной тростью из черного дерева с серебряным набалдашником. Девушка вздрогнула и поспешила к своей двуколке.

Вечером Эмбер по обыкновению хотела отказаться от поездки на бал, который давался в здании верхней ассамблее, но Корнелия на это раз была непреклонна. По всей видимости, мачеха хотела унять тех, кто начал злословить про ее отношение к падчерице.

Девушка может быть и не согласилась, но к уговорам подключилась и Люси, умолявшая сестру поехать с ними, и та сдалась. Достав одно из четырех своих бальных платьев, бледно-голубое с белыми лентами, девушка переоделась, сама уложила свои пепельно-русые волосы в незатейливую прическу и надела на шею нитку жемчуга – единственное украшение, доставшееся ей в наследство от матери и, надев слегка пожелтевшие от времени бальные перчатки и спустилась в гостиную, ожидая остальных. Корнелия появилась через полчаса. В отличие от падчерицы, её платье было сшито по последней столичной моде. Вопреки традициям, она пренебрегла тюрбаном, которые носили матроны, и уложила свои золотистые локоны в замысловатую прическу. Люси шла за ней следом. Как дебютантке, ей полагалось быть в белом. Корнелия с надменным превосходством посмотрела на скромное платье падчерицы, сшитое из муслина и неоднократно затем перебивавшееся, но промолчала. Люси наивно заметила, что этот цвет оживляет бледное лицо сестры, та лишь сжала губы, опасаясь сказать грубость и испортить вечер. Они сели в давно ожидающую их карету, кучер захлопнул дверку, и экипаж, скрипя рассохшимися колесами, покатился по разбитой подъездной аллее.

Бальный зал встретил их шумом. Музыканты играли первый вальс. Корнелия прекрасно знала, когда следует появляться, чтобы привлечь к себе как можно больше внимания, не понимая лишь, что то, что в столице было модно, в сельском закрытом обществе рассматривалось как вызов. Эмбер шла за ней следом, прекрасно понимая, что на фоне двух красавиц она выглядит достаточно обыденно. Она старалась не замечать осуждающие взгляды местных «столпов общества» направленные на ее мачеху.

Поздоровавшись с многочисленными знакомыми и пообещав несколько танцев друзьям детства, девушка присела на кушетку, настроившись на то, что проведет весьма скучный вечер.

-Милая, что вы не танцуете? – Фани Марлинг присела рядом с ней и начала обмахиваться веером, - Хотя я вас понимаю, здесь так жарко! Эдвин, принеси нам шампанского!

Последние слова адресовались её сыну. Застенчивый молодой человек, недавно вернувшийся из университета, где изучал богословие, слегка покраснел, пробормотал что-то невнятное и поспешил исполнить просьбу матери. В глубине души Эмбер молила лишь о том, чтобы госпоже Марлинг не пришло в голову заставить сына пригласить её на танец, такого позора она бы не пережила, но внимание её покровительницы переключилось на Люси, танцевавшей с молодым мужчиной в военном мундире.

-Послушайте, дорогая, конечно, не мое дело, но мне кажется, что вашей сестре еще рано выезжать в свет. Ей же недавно исполнилось шестнадцать.

-Возможно, - Эмбер легким кивком головы поблагодарила Эдвина и принялась рассматривать танцующих, пока госпожа Марлинг распространялась о приличиях.