Любовь эпохи ковида

И шел приглашать одну и ту же прелестную даму средних лет, сидевшую, кстати, с мужем-полковником и сыном-пионером. Отказы его не смущали – все повторялось снова. Да, наш неотесанный друг не стал еще ленинградцем! Наконец, полковнику это надоело – и вспыхнула честная мужская драка. После мощного удара полковника Петр рухнул на наш столик.

Честный полковник не стал его добивать, наоборот, дружески посоветовал Пете пойти освежиться, и тот, с удивительным для него послушанием сказав «Есть!», быстро снял с себя верхнюю одежду, аккуратно сложил ее на стуле, вышел на палубу и со второго этажа маханул в воду. Последовал мощный всплеск, но мы даже не обернулись: видимо, для Петра это было вполне нормальным развитием событий – а у нас на столе, к счастью, еще остались яства.

Отвлек нас пронзительный женский крик. Что еще, интересно, смог он удумать, находясь при этом в воде? Картина, которую мы увидели, выйдя на палубу, – одна из наиболее красочных, увиденных мной. Какой-то абсолютно черный человек карабкался из воды на дебаркадер. В то время крупнотоннажные суда смело заходили и швартовались в устье Невы, и консистенция мазута в воде была вполне достаточной для того, чтоб превратить Петю в негра. Мы были в те годы элегантны – и не очень хотелось браться за человека в мазуте. Петр слишком расширил спектр дружеских услуг, которые мы могли бы оказать ему при той степени духовной близости, что между нами была. Силы нашего друга явно слабели – влезть на дебаркадер и обнять нас у него не получалось. Над ним стояла повариха в белом халате и била его по голове сковородкой на длинной ручке. Над вечерней водою плыл мелодичный звон. Мы буквально застыли, залюбовавшись: как прекрасен наш город с воды, на закате, который покрывает все золотом. Чуть слышно доносились крики слабеющего Петра, перекрываемые мелодичным звоном. Нет! Человек, тем более по имени Петр, не должен пострадать в нашем городе. Ведь мы – петербуржцы! Мы приблизились к красавице-поварихе, готовившейся нанести новый звонкий удар по голове нашего друга, мягко остановили ее руку и сообщили ей, что это вовсе не диверсант карабкается на наше судно, а, наоборот, счастливый жених. Тут она подобрела, протянула ему рукоятку поварешки, вытащила и потом даже позволила жениху вымыться в душе. И мы, причесав, повели его наверх.

Петр появился чистый, вымытый, прилизанный, где-то даже элегантный и, снова взяв микрофон, публично извинился «за предоставленные неудобства», как выразился он. И наш зал, тоже восхищенный чудесным вечером вокруг нас, даже зааплодировал. Мы снова сели за стол и подняли бокалы: за пейзаж за окном, за эту минуту, когда все мы счастливы. И вдруг ужас сковал наши члены. Не было кольца! Исчезло вместе с коробочкой!

– Украли! – мрачно сказал наш Петр.

В этот момент формировалось его отношение к нашему городу.

– Нет! – сказал я.

Я вышел на сцену и объявил, что у жениха нашего пропало кольцо. Что тут сделалось! Все бросились искать! И дамы в вечерних платьях, и кавалеры во фраках рухнули на колени и поползли. И нашли! Нашел пионер, сын того самого полковника, с которым наш Петр только что бился. Пионер поднял кольцо, и оно засияло! Папа-полковник похлопал его по плечу. Наш Петр, прослезившись, сказал, что это лучший день в его жизни, и после этого стал преданным питерцем. И так, и только так и должно все происходить в нашем городе. Так и будет!

Думаю, вор, укравший мой кошелек, случайно прочтя этот текст, будет изумлен: хотел человека огорчить, а вызвал светлые чувства.

Ого! Уже солнце высоко, прямо мне в лоб! Сколько же я тут просидел? Спал? Быстро влезаю я в шкуру бомжа. И где бы срочно отлить? Во дворе? Да у меня мой дом в двух шагах! Забыл! Или одичал? Не пустят! Откуда такое страшное чувство? Пошел.

И вот – считай обороты ключа. Два! Значит, кто-то… Но кто? Развилка жизни. Рулетка. Колотит всего. Догулялся! Навстречу – веселый гвалт. Обе. Вместе. Хохочут. Спрашивается: чего раньше дичились?

– Венчик! Это ты? Смотри, кто у нас! Не помнишь… Мила! Которая отвозила нас! И теперь приехала, чтобы меня к тебе отвезти!

– Вы-то как? – Мила сочувственно уставилась на меня.

– Ты знаешь! – Я-то могу с ней на «ты». – Похоже, за эти дни, судя по эмоциональным встряскам, я переболел КОВИДом… в легкой форме. Заметно?

– Вообще-то больше похоже на посталкогольный синдром! – произнесла она.

Отрезвляет.

– А что, Венчику нельзя выпить? – вступилась Нона воинственно. – Он столько уже сделал, что имеет полное право!

– Правильно, Нона. И знаешь что, Нона?.. А сходи-ка ты в магазин. Отметим встречу! – Я сделал такой обобщенный жест рукой.

– Я рада!

Был бы я глуп, если бы не имел в ящике заначки. Принес деньги и список.

– Вот, Ноночка. Все купи, что здесь написано. Вот сверху тут написано: «Реал». Но это – название магазина. Сам магазин не покупай.

– А почему, Венчик? – спросила весело.

– Ну… Нет на него времени!

Кивнула. Ушла.

– Спасибо тебе! – сказал я взволнованно. – Что ее привезла!

– Ну что ты! – проговорила она растроганно. – Вы оба мне теперь как один!

Ну, это уже перегиб!